Александра Лисина - Обретение (СИ)

Его выбросило на скалистый берег, как сломанную игрушку, в которой больше не было надобности. Повертело напоследок в тугом водовороте, притопило холодными волнами и, вдоволь наигравшись, вышвырнуло на камни, лишь чудом при этом не убив.

Даст, едва придя в себя, судорожно закашлялся, сплевывая тину и налипший на губы песок. Затем с трудом приподнялся на дрожащих руках и с тревогой оглядел массивные нагромождения камней, между которых ему повезло оказаться. Моментально оценил высоту круто обрывающегося берега, под которым все еще бесновалось разгневанное море. Зябко передернул плечами, услышав недовольный рокот бьющихся внизу волн и грохот от их столкновения со скалами. Торопливо отполз подальше от края приютившей его каменной плиты и с холодком подумал, что ему действительно повезло: если бы его выбросило чуть ниже и дальше, на узкую песчаную косу, тянущуюся вдоль кромки прибоя, то разбуженное грозой море уже слизнуло бы бесчувственное тело обратно. Если бы, напротив, закинуло чуть выше, то его совершенно точно расплющило бы о скалы. Но Всевышний явно не забыл о своем преданном сыне. Уберег от неминуемой смерти. И, вероятно, посчитал, что Даст пока не исполнил свое Предназначение.

Убедившись, что находится в относительной безопасности, южанин со стоном перекатился на бок и ненадолго замер, отстраненно уставившись в низко повисшее небо, в котором все еще рассерженно бушевала гроза. Какое-то время просто лежал, не в силах до конца осознать случившееся. Затем зажмурился от внезапно полыхнувшей в небесах молнии, словно ножом распоровшей густой влажный воздух. Машинально поймал ртом несколько крупных дождевых капель. Поежился от оглушительного раската грома. Запоздало почувствовал, как хлещет по обнаженному торсу ледяной, пронизывающий до костей ветер, и только тогда, позабыв про выматывающую слабость, резко сел: нужно было убираться отсюда подальше. И выяснить, наконец, куда его занесло.

Неожиданно где-то неподалеку раздался тихий стон.

Даст неосторожно повернул голову, пытаясь разглядеть собрата по несчастью, но тут же охнул от пронзившей его шею боли и схватился за затылок.

- Демоново племя...

Но стон повторился снова, и южанин, с немалым трудом поднявшись, поковылял на звук, беспрестанно оскальзываясь на мокрых камнях, взмахивая руками в попытке удержать равновесие и негромко матюгаясь, поминая свою затекшую шею, проклятого Угря, странного мальчишку, едва не угробившего его и весь корабль. А еще - это мрачное море, низкое небо, холодный ветер и совсем уж ледяные брызги, от которых он моментально продрог до костей. Впрочем, было от чего продрогнуть - голым да босым только и бродить по скалам, рискуя заново угодить в жадную пасть к морским демонам. Один раз чудом выбрался, но во второй-то они ни за что не отпустят лакомую добычу.

Услышав новый грохот позади и едва не пригнувшись от очередной вспышки молнии, Даст опасливо покосился за спину, где до сих пор неистовствовала сильная буря. А затем вдруг подумал, что Кратт, если и выжил, когда в него ударила вторая молния, теперь-то уж точно утоп. Как и команда его, и тот маг-идиот, и... прости, господи... один славный, упрямый, необычный мальчишка, магический потенциал которого все проморгали и по воле которого разверзлась недавно эта бушующая жуть.

Эх, Вэйр... надеюсь, ты все-таки выбрался. Но как бы там ни было, твой отец может гордиться тем, что вырастил тебя настоящим мужчиной.

Заслышав стон в третий раз, воин с тяжелым вздохом отвернулся, и, поспешив на голос, громко крикнул:

- Эй! Кто там?!

Впереди тихонько всхлипнули.

- Я...

- А ты кто есть-то?

- Мира... - между камнями внезапно мелькнула мокрая макушка со спутанным колтуном вместо волос, а затем показалось бледное, заплаканное лицо и ярко блеснули голубые глаза. - Помоги мне! Кажется, я повредила ногу!

Даст снова охнул, мгновенно ее узнав и только сейчас сообразив, что несчастная девчонка, волей провидения не доставшаяся Кратту, тоже каким-то чудом уцелела. Как-то выжила, выплыла, выбралась, до последнего цепляясь за него своими тонкими пальчиками, но потом ее властно оторвало и неумолимо отбросило куда-то в сторону.

Он тогда даже испугался, что потерял ее навсегда, но теперь облегченно вздохнул, вознес хвалу Всевышнему за то, что тот сохранил хотя бы ее невинную душу, и, на мгновение прикрыв тяжелые веки, уже громче крикнул: