Александра Лисина: Избавление (СИ)

- Верни его! - отчаянно вскрикнула девушка. - Верни или забери меня! Все забери... только верни ему жизнь!

Почему? - ласково вздохнула все понимающая земля.

Айра, в последний раз посмотрев на бледное, но безумно красивое лицо, которое все последние дни так упорно преследовало ее во снах, его сомкнутые веки, рассыпавшиеся по плечам короткие волосы. Его сильные руки, в которых было так уютно. Замершую грудь, в которой совсем недавно билось и болело живое сердце... для нее билось. За нее болело! Ради нее так долго молчало! И для нее же отдало даже себя! Его сердце. Любящее. Израненное. Несчастное. И очень одинокое.

Почему, они спросили?

Почему так?

Почему он?

Викран дер Соллен?!

Она вздрогнула и вдруг поняла правильный ответ. А затем тихо вздохнула, бесстрашно потянулась навстречу, снова прильнула, неожиданно успокоившись, и бережно погладила кончиками пальцев гладкую щеку, на которой еще дрожали ее собственные слезы. Те самые слезы, что были пролиты на его иссушенную болью душу. Ради него. Ради того, чтобы он понял. И ради того, чтобы знал, что на самом деле все-таки был услышан. В последний миг. В последний раз. На последнем вздохе умирающего Эиталле.

-Потому, что я люблю его, - неслышно прошептала Айра, прижавшись к магу всем телом. - И потому, что я не хочу его потерять... верни его. Сердце, пожалуйста... умоляю... кроме него, мне никто не нужен. Ни сейчас, ни через тысячу лет. Я просто его люблю... понимаешь? И если его не будет, мне станет незачем жить. Даже с тобой.

Она надолго застыла, с трепетом ожидая ответа. Уже ничего не боясь. Не плача. Но неустанно согревая его своим дыханием. Отдавая собственное тепло. Почти касаясь губами его неподвижных губ. Надеясь. Страдая. Отчаянно веря. И искренне желая, чтобы ее все- таки услышали.

Айра не сразу заметила, как что-то изменилось вокруг. Не сразу понята, зачем крохотная струйка вездесущего тумана вдруг коснулась груди умершего мага. Какое-то время не обращала внимания на то, как стремительно она втягивается в зияющую рану. На то, что края кожи вдруг дернулись и неуверенно потянулись навстречу друг другу. Как они коснулись, склеились между собой, тесно сомкнулись, не оставив даже крохотного следа. А подняла с удивлением голову лишь тогда, когда совсем рядом громко стукнуло чье-то сердце. Большое и сильное. Могучее. Живое.

На бесконечно долгий миг замерев от невероятной догадки, она быстро обернулась и тихо ахнула. Потому что там, в темноте, в неглубокой нише, где целых семь лет дремало ее детское сердечко, теперь оно было не одно. Нет. Теперь оно мерно билось в паре с чьим-то другим. Гораздо большим. Сильным. Надежным. Билось в унисон. В одном и том же ритме. На одной ноте. Уверенно, мощно, с каждой секундой все наращивая темп.

Айра судорожно сглотнула, следя за этим чудом широко распахнутыми глазами. Вздрогнула, когда Кер на ее шее торжествующе пискнул, а затем, гордо чмокнув окаменевшую от неожиданности хозяйку, с громким воплем спрыгнул на пол и стремглав куда-то умчался.

Это было невероятно... немыслимо... невозможно! Но перед ней сейчас было два Сердца! ДВА! Ее собственное, давно привыкшее жить отдельно от тела, и ЕГО. Действительно, ЕГО сердце, которое Перводерево вдруг решило поместить рядом. Так близко, что они почти касались друг друга. Так надежно, что теперь ни одному из них было не уйти от второго. Так крепко, как только она пожелала. И так надолго, как только они этого захотят.

Перводерево исполнило ее безумное желание. Действительно исполнило, потому что не могло иначе: у НЕЕ тоже было это право. И теперь оно наконец, оказалось востребовано.

Заслышав позади неясный шорох. Айра ошарашенно обернулась снова и в еще большей оторопи уставилась на внезапно севшего мага: бывший Охранитель и бывший человек с совершенно диким видом смотрел на зарастающую рану в своей груди. Недоуменно прислушивался к себе и с не меньшим изумлением следил за живым, весьма неплохо себя чувствующим сердцем, которому было совсем не положено жить и так ровно биться.

Айра потрясенно замерла.

Дерево ответило ей! Сердце ответило! Исполнило ее неистовое требование! Потому что он здесь. Он живой... снова живой и невредимый! Такой же, как прежде. Надежный и лучащийся невесть откуда взявшейся силой. С невероятно бледным лицом. С восстановленным даром. Растерянной улыбкой. Сине-желтыми глазами перевертыша, на дне которых от волнения вдруг загорелись до боли знакомые сиреневые искры.