Александра Лисина: Избавление (СИ)

Он как во сне ощутил на себе тонкие девичьи руки, обретшие вдруг удивительную силу. Смутно почувствовал, как отпускают его тело прочно обвившиеся лианы. Как его осторожно укладывают на мягкий мох, беспрестанно гладят неподвижное лицо. А потом внутри шелохнулось острое чувство вины и заставило неохотно разомкнуть намертво сжатые губы.

- Прости...

- Учитель! - Айра со стоном прижалась к его груди, где расплывалось безобразное алое пятно. - Не уходите! Пожалуйста, не умирайте!!!

- Так будет лучше...

- НЕТ! Никому не лучше! Я не хочу!!!

Он тихо вздохнул, не чувствуя больше ничего, кроме горечи, виновато подумал о том, что снова причинил ей боль, и неслышно повторил:

-Прости...

А потом, наконец, перестал дышать: его неистовая просьба была в точности исполнена. О большем и мечтать было нельзя.

Наверное.

По крайней мере, мечтать не ему.

Не услышав нового вздоха. Айра отпрянула и в неподдельном ужасе уставилась на его неподвижное тело, в котором больше не осталось жизни. На разорванную рубаху, где сквозь пробитую ткань алела безобразная дыра. На разметавшиеся в беспорядке черные волосы, мертвенно-бледную кожу, ощутившую на себе дыхание приближающейся смерти. Подернутые дымкой и почти погасшие глаза. Неровный трепет ресниц. Слабо шевельнувшиеся губы, на которых на миг проступила последняя, немного виноватая улыбка, застывшая там навеки...

Айра с криком обняла его за шею.

-Мастер Викран!!!..

Но от него не было ответа.

-Учитель... лер... что же вы...? Всевышний, нет!!!

Его голова покачнулась от толчка и безжизненно замерла. Несколько черных прядок упали на бледное лицо, милосердно прикрыли погасшие глаза, темным саваном опустились на сомкнутые губы, которые сумели так долго хранить свою тайну. А она... она так и не успела ему сказать самого главного.

Айра задрожала.

Боже, за что?! Сперва Марсо, теперь учитель! Их больше нет! Обоих! НЕТ! Никого рядом нет! Никого из тех, кто был по-настоящему дорог! Совсем! Но если Марсо еще мог рассчитывать на посмертие, то ОН ...

-Мастер Викран... пожалуйста...

Дерево скорбно поникло, заставив заплаканную девушку намертво стиснуть кулаки. Словно бы тоже опечалилось, видя ее неподдельное отчаяние. Затем ласково потянулось навстречу, пытаясь погладить и успокоить, коснулось листьями мокрого лица, а затем сочувственно вздохнуло, молча говоря, что всего лишь исполнило чужое желание.

Он так хотел покоя, так хотел забвения и мира - и теперь у него будет покой. Вечный. Как будет тишина в душе и холодное молчание пустоты.

- Не смей! - вдруг яростно прошептала Айра, прижавшись лицом к неподвижной груди мага. - Не смей его трогать!

Перводерево болезненно содрогнулось, торопливо отдернув зеленые «руки» от умершего мага. По толстой коре пробежала долгая судорога. Листья взволнованно зашевелились. Ветки закачались, будто сполна ощутили ее боль и теперь не знали, как от нее избавиться. Вдоль толстого ствола проступила длинная трещина, но Айра не видела: по-прежнему крепко обнимая бездыханное тело, она тихо плакала и снова, как сегодня утром, боялась.

За него боялась.

И того, что его единственное желание действительно исполнилось.

- Не тронь его! - упрямо прошептала она сквозь зубы, а потом крепко зажмурилась, чувствуя, как стремительно бегут по щекам две мокрые дорожки. - Возьми себе мое сердце! Возьми, но не трогай его! Вон оно у тебя под боком! Бери, если нужно! Все что хочешь, бери! Режь! Убивай! Но ЕГО касаться не вздумай! Ты меня слышишь?!! НЕ СМЕЙ!

Перводерево снова содрогнулось до основания.

- У меня тоже есть право!

Оно болезненно скрипнуло.

- Я тоже пришла сюда живой! - простонала Айра. И хочу, чтобы он жил! Слышишь?! Хочу, чтобы он снова ЖИЛ! Я меняю его жизнь на свою! Ты не можешь мне отказать! А я отказываюсь, ясно?! Отказываюсь брать твое Сердце!!! Мне ничего не нужно, если погибнет он!

Как ты можешь? - неслышно вздохнул заплутавший в листве ветер.

-Могу! Это мое право!

Для чего? - недовольно шевельнулась вдалеке проснувшаяся лава.

-Потому что я прощаю его!!

Зачем? - тоскливо прошептали реки.

- Затем, что он мне нужен!!! - в отчаянии вскрикнула Айра, в ужасе не чувствуя под руками жизни и отчетливо сознавая, что уже опоздала, не успела его удержать, не остановила, когда была такая возможность. Просто не услышала и не поняла. Ни месяц назад. Ни даже этим угрюм, когда он буквально помертвел и утратил всякую волю к жизни. Ради нее утратил. Все отдал, чтобы жила она. А теперь охотно умер, не прося пощады, не ища оправдания и больше даже не болея. Он умер. Это действительно так. И его сердце вырвали из груди, как он того хотел. Теперь оно больше не болит. Не терзает его как раньше. Не мучается и не рвется от осознания ошибки, которую он на самом деле никогда не совершал.