Ульяна Лебеда - Из рода Мартинес 1

– Ты стал солдатом в четырнадцать лет?!

– Конечно. А разве в Разделе, откуда ты родом, иначе?

Сообразив, что допустила очередную оплошность, я вяло промямлила – С пятнадцати.

– Ну, не велика разница. Очень жаль, что поселение разорили, а вам пришлось покинуть насиженные места. А теперь ещё и это. Мы не подозревали что Колонисты следуют за нами по пятам, иначе были бы готовы. Нас застали врасплох. Прости. Сколько тебе лет, Нерф?

Поморщившись при звуке непривычного имени, я произнесла – Восемнадцать.

Набрав охапку сухих веток для растопки, я сосредоточенно лавировала между завалами, стараясь не споткнуться, когда услышала – Сын Седрика уже окочурился и ты готовишься разжечь жертвенный огонь из его бренных останков?

Сердито взглянув вверх на ухмыляющуюся Вендил, я буркнула – Нет, собираюсь растопить камин и приготовить ужин. Думаю ты и сама прекрасно знаешь, что Кайл жив.

– Кайл? Моя сестра опустилась до того, что называет убийцу по имени? Вдвойне сожалею, что он не сдох. Но впрочем я не удивлена живучести этих тварей.

Стараясь не обращать внимания на нарочитую грубость Вэл, я сдержанно процедила – К чему распылять ненависть? Ее и так предостаточно.

– Раз уж сын Седрика выкарабкался, не пора ли уйти? Скоро здесь будет не продохнуть от смрада его товарищей.

Наблюдая за тем как опасно сверкнули глаза сестры, я покачала головой – Зрение ещё не восстановилось. Парень слеп.

С интересом присмотревшись ко мне, словно к букашке под микроскопом, сестра проворковала— Сдается не все так просто. И ты заставляешь меня злиться, Фрэнни. Оставив в живых сына Баргура ты уже предала память погибших, но и этого мало. Теперь сестренка хочет стать ещё ближе, чем сейчас?

– Прекрати! Это глупо, я всего лишь помогаю раненому, а не взращиваю убийц.

– Завтра на рассвете я ухожу. Так как не собираюсь и дальше вдыхать отвратительное зловоние. И если в тебе сохранилась хоть капля достоинства, ты присоединишься ко мне.

Получив в ответ молчание, она с раздражением выплюнула – Так я и думала. Идиотка! Я правильно поступила отпнув тебя как можно дальше. Видела бы мама, что выросло из ее младшей дочери!

– Мама говорила, мы должны проявлять милосердие и стараться держаться вместе.

– Она ошибалась. Мягкотелость, которая тебе свойственна не приведет ни к чему хорошему. В этом не единожды придется убедиться, Фрэн. Прощай. Надо бы пожелать тебе удачи, но я не стану. Ибо удача не твой конёк.

С удовлетворением осмотрев почти затянувшуюся рану, я сменила повязку и невольно потянула носом. Велма права запах становится гуще, оставаться в городе надолго равносильно самоубийству.

И аккуратно разложив на краю тахты то, что смогла отыскать пробормотала – Одежда не в лучшем состоянии, но это всё, что можно найти. Оставлю её здесь. А пока ты одеваешься, схожу за водой.

Попятившись в сторону двери, я поспешно выскочила наружу и прихватив бидон, направилась к реке.

Вчера Кайл сказал, что начинает различать отблески пламени. Для меня его прогресс означает одно – нужно торопиться. К тому времени как сын Баргура окончательно прозреет, мне следует оказаться как можно дальше.

Неважно насколько я помогла и какую благодарность должен он испытывать. Ненависть к дочерям Мартинес сделает свой выбор.

Но это не единственное, что пугает. Всё чаще начинаю ловить себя на мысли, чтобы парень как можно дольше оставался незрячим и беспомощным

Очень эгоистично. Почти как красть чужую жизнь.

Жизнь, которая никогда не станет доступной. Жизнь, где есть много людей, смотрящих друг другу в лица, не страшась быть избитыми и униженными. Где не выслушивают проклятий и не прячут волосы под ненавистные платки. Никто не обвиняет в колдовстве.

И возможно там, откуда родом Кайл остался некто, мечтающий о его возвращении. Ожидающий его больше остальных.

Некто, кто знает его упрямые губы на вкус, прикосновения крепких рук и считает это обыденным. Само собой разумеющимся.

Однажды я погибну, но совсем иным способом. Не тем, что предрекала сестра. Погибну, пожелав невозможного —почувствовать то, что не дозволено ни одной из нас.

И этот шанс предоставила мне судьба. Я могу им воспользоваться и сгореть, а могу отвернуться и сожалеть об этом до конца своих дней.

С облегчением сдернув с головы смертельно надоевший платок, я подхватила бидон, наполненный водой и распахнув двери, шагнула через порог. Чтобы тут же застыть соляным столбом.