Ната Лакомка - Семейный портрет с колдуном

В своей комнате я умылась, молоденькая горничная, приставленная ко мне леди Икенией, помогла раздеться и причесаться на ночь. Когда девушка ушла, я накинула поверх ночной рубашки бархатный халат и, дождавшись установленного времени, выскользнула в коридор. Даже если я кого-то встречу, то скажу, что просто проголодалась, и не хотела беспокоить слуг.

Было темно, только внизу, у основания лестницы, горела масляная лампа под стеклянным колпаком. Держась за перила, я начала спускаться, и когда была уже на середине лестницы, услышала голоса. Аселин что-то говорил – раздраженно, немного визгливо, а отвечал ему… граф Майсгрейв. И говорил он тихо, но грозно, без насмешки – совсем не так, как за столом.

Первым моим порывом было развернуться и убежать, но тут граф произнес моё имя, и я замерла, обратившись в слух.

– …других тебе мало? – закончил фразу Вирджиль Майсгрейв.

– Я женюсь только на ней, – упрямо произнёс Аселин.

– Вокруг тысячи девушек, – колдун заговорил тихо, вкрадчиво, и я как наяву увидела опасные искорки в зелёных глазах – словно лесной кот, который мурлычет и ходит кругами, прежде чем броситься на жертву. – Есть и красивее, и богаче, и благороднее по рождению…

Этот голос действовал гипнотически даже на меня, стоявшую в темноте и на расстоянии – я спустилась на одну ступень, потом на другую, и так незаметно дошла до низа лестницы. Можно представить, как голос колдуна действовал на Аселина, потому что мой жених молчал, и я испугалась, что сейчас он произнесёт именно то, что хочет услышать чудесный двоюродный дедушка Джиль.

В гостиной горела свеча, отбрасывая неверный, дрожащий круг, и в этом кругу стояли друг против друга Аселин и Вирджиль Майсгрейв. Аселин так же, как и я, был в халате поверх ночной рубашки, а королевский колдун даже не снял зелёного камзола. Вышивка на ткани зловеще поблескивала – как будто по руке главного Майсгрейва от запястья к плечу ползла, извиваясь, змейка.

– А я не суку на племя выбираю, а жену! – вспылил Аселин. – И, к вашему сведению, мы с Эмили уже доказали друг другу нашу любовь! Полностью доказали!

Трудно сказать, на кого больше произвели впечатления эти слова – на меня или на колдуна. Разумеется, у нас с Аселином не было ничего, кроме нескольких поцелуев. Он держал меня за руку, один раз я погладила его по щеке, но разве он говорил об этом? Речь явно шла не о поцелуях!..

Я покраснела, потому что слышать подобное было не очень приятно. Пусть даже Аселин сказал это из лучших намерений. Что же до колдуна – он смотрел на моего жениха, стиснув зубы, и было видно, как играли на скулах желваки. Куда делся кот с бархатистыми лапами? Сейчас хищник готов был выпустить когти.

– Ты с ней уже переспал? – спросил он без обиняков.

Вот так – грубо, прямолинейно, оскорбительно.

– Да! – Аселин с вызовом вскинул голову. – И теперь даже вы, дедушка Дж… – он не договорил, потому что захрипел, схватившись за шею.

Клянусь! Колдун даже не прикоснулся к нему!

Оцепенев от ужаса, я смотрела, как Аселин упал на колени, задыхаясь, а граф пристально глядит на него, медленно сжимая в кулак пальцы правой руки.

– Завтра же ты скажешь, что всё это было ошибкой, – заговорил Вирджиль Майсгрейв – чётко, раздельно, будто разговаривал с несмышлёным ребёнком. – Заплатишь ей отступные и отправишь вон.

Лицо Аселина побагровело, но он ухитрился прохрипеть:

– Нет!..

– Маменькин сучонок, – процедил граф сквозь зубы и резко сжал кулак.

Аселин с приглушенным стоном рухнул на ковер, засучив ногами.

Это было уже слишком, и я бросилась вперёд. Я хотела крикнуть, чтобы колдун прекратил издевательства, но не успела. Чья-то ладонь прихлопнула мне рот, и меня уволокли обратно, в темноту.

– Тише, – услышала я шёпот и узнала леди Икению. – Не ходите туда, Эмилия. Пусть Аселин немного за вас пострадает. Это произведёт впечатление.

Произведёт впечатление?! Она с ума сошла, что ли? Как может мать смотреть на страдания собственного сына?!

Я вырвалась, и леди Икения не смогла меня удержать. Бросившись в круг света, я встала между Аселином и графом Майсгрейвом.

– Прекратите! Прекратите сейчас же! – крикнула я в лицо колдуну. – Как вы можете!.. Какая жестокость!..

Нет, я не ошиблась. В зелёных кошачьих глазах сейчас плескалась ярость. И ещё ненависть.

За моей спиной хрипел Аселин, и я не знала, чем ему помочь, как остановить обезумевшего колдуна.