Ната Лакомка - Василиса Опасная. Зеркальная маска джанары

– На ее психике? – фыркнула сестра. – Да не смешите. На ее психике пахать можно.

– Что показать? – спросила я и не узнала своего голоса – так странно и сдавленно он прозвучал.

– Я покажу, – и не обращая внимания на мамины просьбы не торопиться, Ленка посмотрела на меня в упор, взмахнула руками перед своим лицом, и вдруг кувыркнулась прямо по полу, мне под ноги.

Я отскочила, чтобы она не сшибла меня, но на том месте, где только что была моя сестра, вдруг появилась… птица. Белый голубь посматривал на меня темными бусинками-глазками, а потом расправил крылья, взлетел… и вот уже перед нами стоит Ленка, приглаживая растрепавшиеся волосы.

– И что это? – тупо спросила я.

– Это называется – оборотничество, – терпеливо пояснила сестра. – Мы все – птичьи оборотни. Папа и я – голуби. А мама – сойка.

Я посмотрела на родителей, они смотрели на меня с сожалением и… жалостью. А потом мама отвела взгляд.

– Мы пытались спрятать тебя, Васечка, – сказала она тихо.

– Спрятать? – переспросила я, гадая – сойду с ума сейчас или уже сошла. – От кого?

– От высокого совета, – сказала сестра. Она открыла коробку, которую доставала из шкафа, и вытащила оттуда кокошник, украшенный жемчугом. – Только прятали от совета и чуть не попались особистам.

– Елена! – шикнул на нее папа. – Ты с ума сошла – говорить о таком?!

– А что? – сестра вскинула брови. – Мы прогремели по всему интернету! Хорошо хоть у нее мозгов хватило маску натянуть! Иначе уже сегодня нас всех бы допрашивали.

– Елена! – прикрикнули на нее мама и отец уже одновременно.

Она досадливо дернула плечом и отвернулась, засовывая кокошник в мой рюкзак. Я чувствовала себя до такой степени пришибленной, что даже не остановила ее, хотя в другое время заорала бы, запретив трогать мои вещи.

– Кто допрашивал? – я по-прежнему стояла столбом посреди прихожей, хотя раньше просидеть неподвижно даже пару минут было проблемой.

– Это неважно, – быстро сказал папа. – Что случилось – то случилось. Теперь надо принять то, что есть. Василисе завтра отправляться в «Иву», надо найти все по списку максимально.

– Блюдце есть, ложка тоже, – принялась загибать пальцы сестра. – Сапоги можно купить потом, они все равно раньше новогоднего бала не понадобятся…

– Зеркало, – подсказала мама. – Пусть возьмет мое.

– Да, пока твое, а потом все докупим, – согласилась Ленка. – Пап! Надо съездить на рынок за яблоками.

– Я съезжу, – тут же отозвался папа.

Мне показалось, он был очень рад сбежать из квартиры, предоставив маме и Ленке возиться со мной.

Меня усадили на кушетку в комнате сестры, и Ленка, засовывая в мой рюкзак какой-то хлам, заговорила неторопливо, как будто рассказывала сказку:

– «Ива» – это самое престижное заведение в нашей стране. Попасть туда можно только после отборочных в три тура. Тебя приняли туда без экзаменов, по личному ходатайству ректора. Так что радуйся, что будешь учиться в элитном институте, а не любоваться на звездочки через решетку…

– Лена! – не выдержала мама. – Зачем ты ее пугаешь?

– Я не пугаю, – отрезала сестра. – Ее вряд ли что-то испугает. Это нам надо бояться, чтобы она там что-нибудь не выкинула.

– Меня в тюрьму, что ли, могли посадить? – дошло до меня, наконец. – Да мне еще восемнадцати нет! Какая тюрьма?!

– Особая тюрьма, – Ленка повернулась ко мне, прищуривая глаза и воинственно раздувая ноздри. – Наша жизнь – она под постоянным контролем. Любой проступок может стоить свободы. За нами всегда слежка, даже когда кажется, что никто ничего не видит.

– За нами?.. – пискнула я. – За Красновыми, что ли?

– За нами! – сказала сестра, как припечатала. – За волшебниками, магами, колдунами – называй, как хочешь, сути это не изменит. Но магия – это чудовищная сила, иногда она меняет человека до неузнаваемости. Изменишься – и окажешься в Особой тюрьме, откуда нет выхода.

– Ерунда какая-то, – шумно выдохнула я.

– Нет, не ерунда, – сказала мама грустно. – Мы хотели, чтобы у тебя была нормальная жизнь, Васенька. Нормальное детство…

– Нормальное?! – взвилась я. – Сплавили меня к бабушке и запретили приезжать! Это – нормальное, по-вашему?

– Я говорила, что это бесполезно, – Ленка застегнула «молнию» на моем рюкзаке с такой скоростью и силой, что она взвизгнула. – Она все равно ничего не поймет. Мне заранее страшно, что она там устроит. А у меня диплом на носу, между прочим. Мне с ней нянчиться некогда.

– А со мной и не надо нянчиться, – огрызнулась я. – Тоже мне… няньки!