Вера Окишева - Операция - «Украсть душу»

Время шло, напряжение нарастало, но ничего экстраординарного больше не происходило. Окружившие нас то ли роботы, то ли такие вот инопланетные живые твари после отправки в свободный полет самолетов, словно это обычный мусор, неожиданно замерли, а затем с едва слышным шелестом сложили конечности и опустились плоским брюхом на пол. Теперь эти жуткие монстры походили на отполированные до блеска черные камни.

Прошла минута ожидания, твари больше не двигались, а любому страху наступает предел, когда уже плевать на все. Рядом с нами стоял такой же кудрявый, как и я, мужчина. Он первым решился сделать хоть что-то: медленно двинулся к этим «камням», присел рядом с тем, что помельче, наверняка намереваясь его потрогать.

Я закусила губу до боли, но не сводила глаз со смельчака, невольно заражаясь его любопытством, и вздрогнула от внезапно раздавшегося грозного шипения:

– Игорь, тебе что – больше всех надо? Куда ты опять лезешь?

Видимо, это его супруга переживала за него. Но кудрявый Игорь ткнул в черный полированный «камень» пальцем и тут же отдернул, потому что между ними сверкнула искра.

– Ты совсем идиот? Дома всю технику угробил, думаешь, и здесь выйдет? А если они из-за тебя сейчас, наоборот, оживут снова? – рыкнула паниковавшая дамочка.

– Я, конечно, очень статичный, но не настолько, чтобы оживлять технику, – нервно, но с веселой улыбкой ответил Игорь.

Как интересно! Рыбак рыбака видит издалека, как говорится. И увидела я «рыбака» с такой же неудобной способностью, как у меня. Очень странное совпадение. Всегда считала себя особенной.

– Уверены, что технику? – уточнил Глеб, внимательно наблюдая за действиями Игоря.

Хороший вопрос. Неужели эти насекомые все-таки роботы? А выглядели – как живые! Игорь уже без опаски чуть ли лицом на пол лег, рассматривая со всех сторон неопознанный живой-неживой объект, и комментировал:

– Свод холодный, слишком… Хм-м-м… Гладкий. На ногах при близком рассмотрении четкие специальные сочленения, чтобы в разные стороны загибались и фиксировались.

Постучав по панцирю, Игорь радостно, как-то по-детски нам улыбнулся:

– Не двигаются!

Чем успокоил большинство людей. Когда все поняли, что роботы не шевелятся, стали понемногу отходить от шока. Давление на мой мозг ослабло, я с едва слышным стоном выдохнула от облегчения.

Улька, глянув на меня с сочувствием, тихонечко шепнула:

– Видишь, Ир, ты не одна такая. Этот мужик тоже искрит.

– Да, но я не…

– Ты боялась, что мы упадем, а нас вон пришельцы украли. В общем, со всех сторон не угадала. Зря боялась.

Ответить подруге, которая в этой кошмарной ситуации пыталась отвлечь меня, не успела. Толпа дрогнула, в следующий момент в сторону сиротливо брошенных у трапа мертвых тел кинулись родные и близкие. Глеб кивком попросил нас с Улей остаться на месте и последовал за ними к жуткой неподвижной «свалке».

Вскоре под причитания и стенания близких выяснилось: восемь тел однозначно мертвые, а вот одно – живое, без сознания. Правда, на затылке у него внушительная шишка. Как констатировал пластический хирург Владислав Штольман, плохой признак, но главное – мужчина жив.

Потом был совет, мы с Улей слушали, как Глеб и другие мужчины советовались, что делать с погибшими. Это было сложное решение. В нынешних условиях ни похоронить, ни кремировать их невозможно, а носить с собой – глупость. Поэтому тела просто уложили рядком посреди ангара и накрыли лица тем, что под руки попалось.

Восемь мертвецов… Интуиция подсказывала, что это лишь начало!

Пока мы возились с погибшими, спасшиеся разбирали багаж, кто-то искал свой, кто-то копался в бесхозных чужих чемоданах в поисках теплой одежды. Это было понятно и, наверное, правильно: здесь холодно, словно веяло дыхание космоса… или смерти. Под присмотром капитанов обоих самолетов, Майкла Кроули – боинга и Дерека Сандерса – суперджета, собрали всю еду, воду и другие полезные вещи. Сначала все пассажиры от мала до велика жадно присосались к бутылкам с водой – бешеные перегрузки, жар и холод буквально иссушили людей. Мы с Ульянкой тоже сперва напились и Глебу передали бутылку, чтобы напился, затем помогали тем, кто горевал, потеряв родных.

Возможно, скоро мы все погибнем и будем завидовать тем, кого смерть забрала сразу. Но как оставаться безучастной к чужому горю? Я сочувственно гладила по плечу безутешную женщину, оплакивавшую своего мужа, осторожно подносила бутылку с водой к ее губам, говорила слова поддержки, слабо в них веря. Слушала громкие голоса Глеба и капитанов, отдававших команды. Одним из приказов устанавливался жесткий запрет на бесконтрольное потребление пищи и воды. Грустно вздохнула, понимая, что, видимо, еды собрали мало. Надолго нам не хватит. И это страшно. Страшно, что будет потом, когда она закончится.