Евгения Ерофеенко - Из сорока в шестнадцать

«Они такие милые и замечательные, как с ними можно ругаться? – подумала Лера и в ответ только улыбнулась. Натянула платье. – Колючее! Фу! Может майку поддеть?»

Но увидев пристальный взгляд сестры, не стала рисковать.

– Колготки- коротко заметила сестра.

– Так тепло!

– Колготки!

Черные, непрозрачные, ужасного качества, совсем не тянущиеся, со специфическим запахом краски.

Выбор обуви, стоявшей в прихожей был не велик: вчерашние черные с разноцветными шнурками туфли, страшноватые бело-зеленые кроссовки и черные туфли-лодочки, похожие на мои современные балетки, только очень жесткие, с заостренными носами, кандалы какие-то, ей богу. Конечно, хотелось обуть кроссовки, но взгляд сестры разубедил это сделать. И она сделала выбор в пользу лодочек-кандалодочек.

Школа встретила слабым запахом краски, и очень отчетливым запахом общепита.

Посмотрев расписание и узнав номер кабинета, Лера с тревогой вошла в класс. Ее подруга Маша уже сидела на своем месте. В классе стоял небольшой гул, характерный для всех школ вне времени: кто-то списывал домашнее задание, кто-то обсуждал новости, кто-то наводил красоту ланкомовской помадой. Только непривычно очень, что все без телефонов!

Прозвенел звонок и в класс вошел, на теперешний мой взгляд, интересный мужчина. С легкой сединой, высокий, худощавый, а в правильных чертах лица сквозила доброта и интеллигентность. Иван Емельянович, уже покойный, наш любимый учитель физики. К счастью преподаватель объявил, что сегодня мы будем смотреть фильм «Потенциальная и кинестетическая энергия». Зашторил окна кабинета черными, пыльными шторами, включил проектор.

Не дожидаясь начала фильма Маша придвинулась поближе, обдав приятным и волнующим запахом духов Пуазон.

Маша, очень симпатичная брюнетка, с большими карими глазами, маленьким, аккуратным носиком, предметом Лериной тайной зависти, и пухлыми губами которые она двумя ловкими движениями красила без зеркала. Подруга зашептала: «Что у вас с Егором вчера произошло? Ко мне Макс приходил все рассказал».

Лера вкратце описала вчерашний разговор.

– Не похоже это на него, он в тебя такой влюбленный, зачем ему кто-то? Бегает за тобой как привязанный. Если честно вчера и ко мне приходил, постоял, помолчал, и ушел. Лица на нем не было.

– Влюбленные не изменяют – с горечью заметила Лера

– Да может придумал все, фантазер, мечтатель.

– Как придумал? Как такое возможно!

– Лер, ты забыла, что он отца богатого на севере придумал?

И сводного брата в Америке.

– Маша, а может это все правда?

Ее подруга не знала того, что знала она. У Егора действительно отец жил на Севере . После окончания училища юноша не пошел работать на фабрику, как основная масса выпускников, а начал пробовать себя в разных бизнесах.

Карьера бизнесмена, в родном городе, не удалась: утонула в реке вместе с машиной и закупленным товаром. Он едва спасся сам, в последний момент выпрыгнув из машины.

После череды неудач, горе-бизнесмен решил, на свой страх и риск рвануть в Сибирь – авось отец не выгонит, приютит на месяц-другой, пока общагу не дадут. И там, в чужом краю, все у него пошло как по маслу: он окончил техникум, потом институт, устроился на работу в нефтяную компанию. Нашел себе жену, есть дочь. Живет— не тужит.

От Егора, которого Лера видела вчера, остались только лопоухие уши, и те не выглядят такими большими, потому что само лицо стало шире и щекастей. Появился животик, сейчас глядя на его почти прозрачную фигуру никогда не скажешь, что здесь когда-нибудь может появиться кругленький пузик.

А узнала Лера о его жизни как раз от своей подруги Маши. Они переписывались в одноклассниках, он подробно рассказывал о себе, хвалился квартирой, машиной, работой. Про Леру спрашивал, да так, вскользь как бы ненароком.

У Маши спрашивал, а ей не написал. По боялся. Испугался за жизнь свою спокойную: сытую, довольную, налаженную. Старое ворошить не хотел. Говорят, же, что первая любовь не ржавеет. А вот как раз то и ржавеет, рыжичками такими неприятными покрывается, но можно почистить ржавчину эту, встречей романтичной, воспоминаниями совместными. И заблестит любовь- морковь, как новая, да ненадолго, сломаться может и рядом разрушить все, что годами строилось, наживалась, притиралось.

Понимал это Егор. И Валерии хоть и было бы интересно парой-тройкой сообщений перекинуться, но осознавала, что не стоит ворошить погасшие угли.

Послышался треск, сигнализирующий о том, что лента заканчивается и фильм подходит к концу. Через несколько минут прозвенел звонок, мальчишки с криком: «В столовую!» выбежали из класса. Лера собиралась тоже пойти, вспомнить вкус столовских блюд. Но Маша категорично остановила ее: «Ты что, мы же не ходим в столовую!»