Виктория Серебрянская - Краденая судьба

Сказано – сделано. Я забежала в каюту, взяла теплую куртку. В коридорах и переходах «Ольсеппо» было довольно прохладно. А в грузовом отсеке наверняка откровенно холодно. Утеплившись, я отправилась проверять состояние вверенного мне груза.

Против всех моих опасений капсулы были закреплены аккуратно и надежно. Проверив показания датчиков и крепления, я с любопытством оглядела весь отсек. Он был небольшой, поделенный на отдельные индивидуальные боксы, предназначенные для ручной клади и грузов с особыми условиями транспортировки. Поскольку на лайнере в основном присутствовал народ непонятно-рабочего назначения, отсек не был заполнен даже на четверть, и осмотр много времени не занял. Разочарованно вздохнув, я отправилась искать развлечение в другом месте. Идиотка!

На выходе из отсека, едва только дверь отползла в сторону, меня встретил сокрушительный удар в грудь. Легкие сразу словно схлопнулись. Воздуха не стало. Перед глазами поплыли противные багрово-дымчатые круги. Почти ничего не соображая от боли и недостатка кислорода, я улетела обратно в грузовой отсек.

Пока я пыталась хоть как-то привести в порядок свое тело и восстановить возможность нормально дышать, в тишине отсека раздались едва слышные шаги. Над моей несчастной головой прозвучал вкрадчивый вопрос с легким шипящим акцентом и едва уловимыми нотками горячей злости под тонким налетом доброжелательности:

– Уже уходишь? Ай-яй-яй! Как же так? Назначить свидание назначила, и тут же передумала! Порядочные девочки так не поступают!

Способность нормально дышать медленно, но восстанавливалась. Через какую-то минуту я уже не хватала кислород ртом, как выброшенная на берег рыба. Зрение тоже прояснилось. Я осознала, что сижу на полу, опираясь руками назад. Но дышать все еще было больно. Особенно, на вдохе. Пришла нехорошая мысль, что у меня может быть перелом ребер.

– Ну что ты молчишь?

Я медленно перевела взгляд вверх, впрочем, уже понимая, что увижу. Вернее, кого. Надо мной, гнусно ухмыляясь тонкогубым ртом, стоял шариз, подмигивавший мне на завтраке.

Я оцепенела, едва дыша и лихорадочно пытаясь найти выход из положения. Вляпалась, так вляпалась! И вокруг ни единой живой души! Как по заказу!

– Ты долго будешь молчать? Впрочем, не важно. Молчи дальше. Так даже лучше. Не люблю шумных и болтливых.

Перед глазами мелькнула гибкая серо-голубая кисть шариза, и меня за воротник, как нашкодившего котенка, вздернули на ноги. Ребра пронзила нестерпимая боль. И я не выдержала, захрипела полузадушено, стараясь не обращать внимания на боль в поврежденных ребрах:

– Вы что-то путаете! Я не назначала вам свидание! Отпустите, мне больно!

Шариз растянул тонкие губы в мерзкой улыбочке и притворно удивился:

– Как не назначала? А кто мне глазки строил за завтраком? Я думал, что дырку на мне провернешь. Неужели тебя, малютка, никто не научил, что так откровенно таращится на мужчину означает только одно – ты предлагаешь себя ему для удовольствия!

Шипящие слова шариза судебным приговором для меня упали в тишину грузового отсека. По спине пробежала ледяная струйка. Как ни пыталась, я не могла вспомнить ничего толкового или полезного из уроков расоведения. И от отчаяния просто забилась, забарахталась в тисках чужих рук.

Наверное, я что-то задела рукой или ногой. Какую-то чувствительную точку на теле инопланетника. Потому что его лицо, и без того серовато-голубое, вдруг стало пепельным. Из него мгновенно ушли все краски. А без того узкие губы, поджавшись, исчезли с лица окончательно. Он вздрогнул всем телом, на мгновение ослабляя жесткий захват на мне. Но воспользоваться свободой я не успела. Прежде, чем я успела осознать, что к чему, шариз зашипел на весь грузовой отсек, как змея, которой наступили на хвост:

– Ах ты сучка! Дрянь инопланетная! Шлюха вонючая! Я научу тебя покорности!

У меня все внутри заледенело от потока грязных, ничем не заслуженных оскорблений. Но оказалось, что это были только цветочки. Немного оправившись, не переставая ругаться на всеобщем и что-то шипеть на своем языке, шариз легко поднял меня вверх, сжимая мое горло одной рукой, окончательно перекрывая доступ кислороду к моим измученным легким. Перед глазами запорхали бабочки цвета свежей крови. В ушах загудело. А когда я почти потеряла сознание, проклятый шариз снова меня швырнул. На этот раз о стенку.

Последнее, что я запомнила – это ослепляющий взрыв боли во всем теле.