Регина Птица - Эрхольский пленник

– Да уж, питомником тут и не пахнет, – хмыкнула Кира.

– Всякое случается, – возразил Корней. – Иногда те, кто вырос в рабстве, становятся куда более непримиримыми борцами с режимом чем те, кто помнит свободу. Но ты права, у нас, скорее всего, второй случай. Анализы позволяют предположить, что ему около сорока. Значит, он родился задолго до последней войны. Вот только всё равно ничего ни с чем не стыкуется. Мы привыкли считать, что лероны – мирная раса, полностью покоренная своими соседями по планете, эрхами. Их поражение было обусловлено именно их пацифизмом и этаким просветлённым менталитетом, они больше внимания уделяли саморазвитию, чем конструированию оружия и техники. Эрхи, впрочем, тоже, только их «дао» проще – вместо того чтобы сооружать хитрые механизмы, они предпочитают ментально подчинять тех, кто слабей и заставлять работать на себя.

– Кстати, он ментал?

– Ещё один любопытный вопрос, – хмыкнул Корней. – логика ситуации позволяет предположить, что да. Но он пока ни разу не продемонстрировал свой потенциал.

– Разве что этот потенциал и заставил сотрудницу принести ему нож.

– Может быть и так.

На некоторое время в комнате повисло молчание. Кира сосредоточенно рассматривала лицо бунтовщика. К своему стыду она должна была признать, что он нравится ей – или, как минимум, она сочувствует ему. И не хочет причинять боль.

Кира уже успела кое-что разузнать об Эрхоле, да и в кулуарах ходило много слухов о том, что для СИЦ это сейчас – больной вопрос. Страдающие этическими предрассудками во всю муссировали тему о том, что хуже – заключить союз с расой, способной на геноцид, или позволить ей вступить в альянс с Конфедерацией. На Земле самые разумные не хотели видеть эрхов ни врагами, ни друзьями.

Но единственным третьим путём оставалось каким-то образом воздействовать на вторую расу, живущую на Эрхоле, полностью покорённых двадцать лет назад леронов.

Лероны Кире не нравились. Она их не понимала. Подобная деланная беззащитность вызывала у неё недоверие, а виктимность – желание ударить, проверить на прочность.

Но вот этот конкретный лерон явно не вписывался в её первичные представления об этом народе. Его взгляд гипнотизировал без всякой ментальности, и Кире хотелось понять, что таится за этим шрамом.

– Так вы беретесь? – вырвал её из раздумий голос Корнея.

– Разве я отказывалась когда-нибудь? – немного устало отозвалась Кира.

– Никогда.

Действительно, за пятнадцать лет работы в СИЦ Кира ни разу не воспользовалась правом на самоотвод, не сказала, что та или иная планета – или миссия – для неё неприемлема. Иногда ей казалось, что начальство этим пользуется. Её старательно загоняли на те миры, куда нормальные сотрудницы соваться не хотели. Потом откупались хорошими отпусками, да и миссии зато были недолгими – на планетах красного сектора работать больше полугода с проживанием запрещено.

– Одно условие, – добавила она, поразмыслив.

Корней удивлённо посмотрел на неё.

– Я зебру его домой.

Брови Корнея поползли вверх.

– Я не могу работать под надзором ваших систем безопасности, – пояснила она.

– Кира, – напряжённо сказал тот, – объект нужен нам живым.

– Я знаю. У меня дома есть врач. И можете не сомневаться – я не позволю ему сбежать.

– Кира?! Не смей от меня отворачиваться!

Кира поморщилась и сделала вид, что пытается оттереть с тарелки грязное пятнышко. Она терпеть не могла, когда Максим скандалил, ей куда больше нравилось, когда он мыл посуду.

Скандалить у Максима получалось плохо, он от природы был человеком мягким, и в конце концов всегда сдавался, но у Киры после таких разборок оставалось неприятное чувство, как будто она избила ребенка.

Тихонько зарычав, супруг отобрал у неё тарелку, отодвинул жену от раковины и сам принялся домывать то, с чем она справиться никак не могла.

– Ты серьёзно хочешь притащить в наш дом какого-то своего преступника? Он будет сидеть у нас в подвале, и я буду слушать его крики по ночам? Ты с ума сошла?

– Максимушка, – Кира приобняла мужа за плечи, но тот дёрнулся, высвобождаясь, даже тарелку мыть перестал и зло уставился на неё. – Я не «хочу» его привезти. Он через час уже будет тут.

– Ты не можешь так со мной поступить.

– И ты не будешь слушать его крики по ночам. Чтобы он не вопил и не мешал нам спать, ты после допросов будешь его лечить. Ну или просто вколешь ему снотворное.

Максим подарил жене нечитаемый взгляд.