Элтэнно. Хранимая Звездой - Мир после меня

– А как вас зовут? – набравшись решимости, осведомилась я и скажу честно, мой вопрос имел под собой умысел. Мне виделось, что на такое я дождусь ответа, а, значит, можно будет спрашивать и спрашивать. Начало разговору будет положено.

И, к счастью, я не ошиблась.

– Макс.

– Вероника.

– Похоже на настоящие имена, – сказала я и с укором посмотрела на мужчину своей мечты. – А ты, значит, просто Грач. Грач и всё, да?

– Грач? – звонко усмехнулся Макс. – Во даёшь. То-то на тебя все девки липнут. Воображение – огонь!

Грач смерил Макса недовольным взглядом и отвечать ему ничего не стал. Вместо этого он посмотрел на меня и объяснился.

– Это мой позывной для последнего задания.

– И другого имени ты мне не назовёшь?

– Нет. Пускай будет Грач.

Он даже не задумался перед ответом, и это было для меня неприятно. Однако я не для этого разговор начинала. Мне виделось, что пора самой представиться, а там и перейти к расспросам.

– Ладно, – пожала я плечами и, прекратив смотреть на Грача, повернулась в сторону более дружелюбно выглядящего Макса. – А я…

– Да уже понятно кто, – грубо перебила меня Вероника. – Ты неприятности на двух ногах.

Мне стало обидно, и я замолчала. Грач тоже промолчал, хотя мне понравилось, каким взглядом он смерил Веронику. Да и приятно было, что после он положил свою руку мне на плечо, как если бы давал понять, что я под его защитой.

Чёрт, в тот момент мне даже стало понятно, что Серёга, по которому в лучших женских традициях мне следовало бы искренне страдать ещё пару недель или около того, абсолютно меня не занимает больше! Я вычеркнула его из своей головы так легко, будто его никогда не существовало. Теперь меня заботило другое…

И вы будете смеяться, но…

Да, это смешно. Будучи в такой странной ситуации, я отчего-то начала думать, отчего Макс назвал своего друга бабником и сможет ли Грач увлечься мной настолько, чтобы забыть остальных вероятных подружек. Ведь с ними что? Он весело провёл время и ушёл на подвиги. А я… я знакома с ним не более двух часов, а нас уже связывает самая настоящая история. Это судьба.

«А от судьбы никуда не убежишь», – с задором подумалось мне, но от этой мысли я тут же помрачнела. Она натолкнула меня на другие размышления. О том, что до вечера завтрашнего (или уже сегодняшнего?) дня мне кровь из носу надо быть дома у родителей и сказать маме, что всё хорошо. Что я не забыла про неё и…

Я искоса посмотрела на Грача, которого медики, вопреки его возражениям, укладывали на кушетку. Они суетились, а я не могла оторвать глаз от приятных черт лица и неистово желала ворваться в мысли этого мужчины.

Что будет, когда он узнает? Что будет, когда он узнает о том, о чём я взяла привычку не скрывать даже при поверхностном знакомстве? У него ведь не обычная работа, он какой‑то там подполковник и, судя по всему, регулярно выполняет боевые задания. У него намного больше оправданий для отказа от меня нежели у других мужчин.

Не будет ли лучше промолчать?

– Ложитесь, – в приказном тоне обратился ко мне медик, одетый в белый защитный костюм, скрывающий его с ног до головы. – У нас не получилось поднять вашу медкарту, поэтому говорите – есть то, что нам стоит знать? Аллергии, непереносимость лекарств или…

Мы лежали рядом крайне недолго. Несмотря на заверения Грача, что у нас будет уйма времени для разговора, за ним пришли. Ему пришлось встать с кушетки и, удерживая в руке стойку капельницы да кое-как кутаясь в халат, уйти куда-то. Мне было видно, что его оставшаяся лежать на стуле одежда покрыта бурыми подпалинами, но в остальном от огня он и я не очень-то пострадали. Вероника тоже легко отделалась. А вот у Макса теперь имелся обширный ожог на правой половине лица. Этого мужчину и так было сложно назвать красивым – роскошный армянский нос априори плохо сочетается со светлыми волосами и азиатским разрезом глаз, а теперь ему и вовсе предстояло жить с новым «украшением».

– А за что вы сражаетесь?

– Пусть это тебе наш подполковник объясняет, – огрызнулась Вероника.

– Нет, я понимаю, что вы недовольны моим присутствием. Но я здесь. И лично вам ничего плохого не сделала! Пожалуйста, не надо так ко мне относиться.

Женщина недовольно фыркнула и демонстративно отвернулась. Мне тут же стало неприятно, но я понимала – требовать более дружелюбного отношения себе дороже. Поэтому я перестала обращать внимание на Веронику и поглядела на Макса. Он уже не пялился на потолок отрешённым взглядом, а смотрел на меня своими грустными синими глазами. Наложенные на одну его половину лица влажные салфетки из-за этого сместили своё положение. Ненадолго мне стало видно обожжённую плоть и, поневоле, я сразу подумала какая я счастливица, что Грач прикрыл меня собой.