– Мне кажется, что ты с другой планеты, – заметила я, облокачиваясь на багажник рядом с ним.
– Почему? – он с любопытством глянул на меня.
– В тебе есть что-то иное. Я не знаю, ты… Просто другой. Я чувствую это.
– Все люди разные.
– Ты особенный, я знаю это, – сказала я.
– Ты всегда говоришь то, что думаешь?
– Нет, но стараюсь.
– Это верно, – улыбнулся он.
– Прямолинейность и честность никогда не была в моде, – хмыкнула я.
– Какая разница, что имеет значение в обществе, а что нет? Ты должна идти своей дорогой, это твоя жизнь, не так ли?
– Это одинокая дорога, разве нет? – поддела я его.
– Жизнь как небо: днем оно яркое и искрящееся, а ночью пустынное и холодное. А люди будто звезды – они рядом друг с другом и кажется, что их ничего не гложет, но звезды бывают разные: некоторые сияют миллионы лет, а некоторые умирают, не прожив и половины своей жизни. И ни одна звезда вокруг не интересуется, почему та умерла. Мы говорим: «Пришло время», будто это все объясняет. Будто это заменяет нам иные объяснения, будто люди стали настолько ленивы, что не видят, как за этими глупыми однообразными фразами их жизнь течет в никуда. А люди должны быть подобны звездам: светить для всех, но сиять только для кого-то особенного… Это справедливо.
– В жизни все иначе: чаще всего люди умирают, даже не посветив никому…Обидно.
– Для чего эта поездка? – внезапно перескочил на другую тему Анджелл. – Мне просто интересно.
– Не знаю, – честно ответила я. – Я хочу что-то отыскать… Невада – это не конец, я хочу направляться дальше, просто… Всегда нужно определить для себя границы, пометки. Когда я доеду до Невады, я хочу все прояснить для себя, и мне будет жаль, если этого не случится. Но тогда… Я просто поеду дальше. Мне нравятся дороги. Дороги – это свобода. Дороги всегда тебе помогут. В них есть что-то человеческое. Но они бесконечны. Вот почему они мне так нравятся. – А друг… это твой лучший друг?
Лицо Анджелла переменилось, оно стало каким-то напряженным, даже грустным.
– Лучший, – беззаботно ответил он и улыбнулся. Я внезапно поняла, что в нем особенного – улыбка. Такая ясная, чистая, искренняя… Настоящая улыбка, которая идет от сердца.
– И давно с ним дружите?
Он глянул на меня и быстро отвернулся.
– С детства.
– У меня нет друзей, – я провела пальцем по горячему металлу.
– Все будет, – неопределенно проговорил Анджелл.
– Ты так думаешь?
– Я уверен, – он улыбнулся, и красота его улыбки затмила окружающую нас тишину природы.
Я неловко отвернулась, пытаясь справиться со смущением.
– Так жарко, даже ночью, – тихо сказала я, переменяя тему, и прислушиваясь к звукам вокруг нас. – А койоты не нападут?
– Они пугливые, не думаю, но я буду сторожить.
– Что? – я неуверенно глянула на него.
– Я не буду спать, – рассмеялся он. – А буду беречь твой сон, – тихо добавил он, смотря мне в глаза.
Я опустила глаза, пытаясь скрыть смущение.
– Спасибо, – кивнула я. – Мне так будет спокойней.
– Не за что, – проговорил он, и я уловила в его голосе странную печаль; будто он знает что-то, что способно изменить все в моей жизни или в его, но он должен молчать об этом. – Ты хочешь, чтобы пошел дождь?
– Я люблю дождь, – улыбнулась я. – Так что, да.
Он загадочно усмехнулся и допил «Колу».
– Спокойной ночи, – проговорил он с той же грустью.
– Спокойной ночи, Анджелл.
Я почувствовала что-то странное в нем, и это чувство ещё больше усиливалось. Мне захотелось узнать, кто он и откуда, какие желания им преобладают, какие цели он преследуют. Я решила, что поговорю с ним завтра. А сейчас… только спать.
Я проснулась рано утром. Анджелла рядом не оказалось. Я уже хотела забить тревогу, но увидела его сидящего возле машины. По-видимому, он о чем-то задумался, потому что обратил на меня внимание, только когда я подошла близко к нему.
– Доброе утро, – сказала я, опускаясь на корточки. Я заметила, что он смотрит на небо.
– Привет, – не отрываясь от созерцания, ответил он.
Вид был великолепен: легкие облака всех цветов радуги расположились на небе, сквозь них просачивались лучи только-только восходящего солнца.
Я перевела взгляд на Анджелла и еле сдержала вздох удивления: его лицо будто сияло изнутри, словно душа его настолько чиста, что этого нельзя не заметить, и, казалось, даже светло-голубые глаза пропускали через себя свет.
Анджелл действительно казался… чистым. В самом одухотворенном смысле.
Читать дальше