Анна Гале - О чем молчат легенды. Жены проклятого рыцаря. Наложница верховного рыцаря

– Лиля, а какого ты цвета?

– Красного, – она широко улыбнулась и стала похожа на довольную сытую кошку. – Ярко-красного. Я судья, а на судьях Грарга больше всего крови. Пока что тебе хватит информации, Викуся, подумай лучше о первом вселении.

– Как оно делается?

– Как в своё тело. Подлетаешь к объекту, касаешься руки или лица – и оказываешься внутри, – сказал любимый. – Ничего сложного.

– Основное ты уже знаешь. Продолжим разговор потом, а сейчас начинай собираться, – Лиля неожиданным резким движением дотянулась до пачки сигарет. – Мы с Гербом пока обсудим детали.

Она вскочила, открыла форточку и легко вспорхнула на подоконник. И как Лиле удаётся так грациозно передвигаться и принимать столь эффектные позы? Чиркнула зажигалка, Лиля с наслаждением вдохнула крепкий табачный дым.

– Перешла бы хоть на лёгкие женские сигареты, – с отвращением проворчал Герберт.

– А смысла в них? – передёрнула плечами Лиля. – Отстань, Герб, я же не предлагаю тебе ко мне присоединиться и не учу курить Вику.

– Только этого не хватало!

– Викусь, иди собирайся. Умываться и приводить себя в порядок надо всем, – повернулась ко мне Лиля.

Я переступила порог и, прикрывая дверь, услышала тихий голос подруги:

– Что будем делать с рыцарями Чаши? Кто-то из них наверняка наблюдает за квартирой.

Я сама не поняла, как шагнула назад.

– Ты что? – удивлённо взглянул на меня Герберт.

– Я имею право знать, что вы собираетесь делать, – резко сказала я. – Почему вы не хотите, чтобы я вас услышала?

– Мы тебе всё расскажем, – слегка раздражённо пообещала Лиля. – Ты принимаешь судьбу врагов слишком близко к сердцу. Можешь не переживать: чашепоклонника так просто не убьёшь. Пока никто из нуждающихся в защите не потребует от него назвать имя, рыцарь неуязвим. Викусь, время идёт. Мы можем опоздать. Твоё служение должно совершиться сегодня и желательно так, чтобы ваша Пичужка этого не увидела. Она-то точно всё поймет, попытается тебе помешать и создаст слишком нервную обстановку для первого служения. Иди умывайся, пожалуйста.

Я нехотя отправилась в ванную, а выйдя оттуда, обнаружила Герберта и Лилю на кухне с чашками кофе. Лиля снова сидела на широком подоконнике у приоткрытого окна с очередной сигаретой в тонких пальчиках, чередуя затяжки и глотки ароматного напитка из крохотной кофейной чашечки. Она задумчиво оглядывала двор. Герберт быстро писал что-то на листе бумаги. Перед ним стояла любимая здоровенная чашка.

– Кофе хочешь? – не поднимая головы, спросил муж.

– Нет, спасибо.

Какой там кофе! Я так нервничала, что ничего бы в горло не полезло.

– Здесь оба, – не понижая голоса, сообщила Лиля. – Иоганн сидит на скамейке у подъезда. А его сын, похоже, на крыше дома напротив, там пару раз мелькала какая-то тень. Оба нас слышат, а младший ещё и видит. Так что, Викуся, с твоим первым служением лучше немного повременить. Сейчас я поеду за продуктами, к вечеру у нас намечается большая пьянка.

Вот и хорошо. Я совсем не готова к служению, отсрочка пришлась кстати. До вечера можно будет хоть немного привыкнуть к новой жизни.

– Ну что, котёнок, раз выход закрыт, продолжим брачную ночь? – весело сказал Герберт.

– При двух свидетелях? – нервно хмыкнула я.

– Почему нет? Не нравится – пусть не слушают.

Он вскочил, подхватил меня на руки и вынес в коридор. Лиля бесшумно закрыла за нами дверь кухни.

– Герберт, я так не могу, – испуганно пробормотала я.

– И не надо, – чуть слышно шепнул мне на ухо муж. – Читай.

Он протянул мне то, что писал на кухне. Пока я разворачивала листок, Герберт щёлкнул выключателем. При свете я быстро просмотрела написанное крупным чётким почерком, похожим на образцы в детских прописях:

"Подыграй мне. Если Иоганн пойдёт за Лили, мы вместе выйдем из дома. Если он останется, вторым выйду я и уведу его за собой. Тогда беги к парку сама, встретимся там".

– Пошли в спальню, – громче произнёс Герберт. – Не капризничай, любимая. Если тебя так уж смущает наша стража – можем вести себя тихо.

– Правда, можем? – через силу хихикнула я.

В спальне муж первым делом закрыл форточку и задёрнул занавески.

– Одевайся, Викуля. Постарайся двигаться тихо. Все вопросы потом, – прошептал он.

Я стянула со спинки кресла джинсы и толстовку, в которых была на посвящении Граргу. При ближайшем рассмотрении они оказались ужасно грязными, а местами ещё и порванными. Я тупо смотрела на испорченные вещи. Смутно вспомнилось, как во время обряда я валялась в них на земле. Герберт забрал у меня это рваньё и швырнул на пол. Затем он извлёк из шкафа и протянул мне новое чёрное трикотажное платье.