Александра Оксюзова - Другое прошлое

И сейчас я еду в родовой особняк Сомерсетов. Насколько мне удалось узнать, дом был законсервирован в конце 1898 года. А вся мебель, посуда и другое имущество были перевезены законным наследникам по второстепенной линии, родных детей у Сент-Мора не было.

Вот уже 120 лет особняк стоял сам по себе, без ремонта и какого-нибудь обслуживания. Наследники не хотели брать на себя ответственность и восстанавливать уже древние руины, а историческому обществу не хватало денег и энтузиазма, чтобы начать реставрацию.

Мне долго не хотели давать разрешение на посещение. Свой отказ объясняли "что вам там делать", "там ничего нет" и вплоть до "там небезопасно". Руководитель архитектурного управления сдался только после того, как я выслала ему часть своего диплома и кучу собранных данных о Сент-Море и его семье.

Особняк

Дом стоял в углу когда-то престижного района. Сегодня здесь много новых зданий, магазинов, недалеко разбит сквер. Старый особняк кажется здесь каким-то пришельцем. Я уже минут 15 стою на противоположной стороне и смотрю на место, где родился и жил герой моей работы.

Мысленно пытаюсь представить его ребенком, бегающем по лужайке. Сегодня ухоженный сад превратился в лес из бесформенных деревьев и кустов. Я почти вижу, как он выходит из этих огромных ворот, садится в поданную карету и уезжает на очередной бал или в театр. Глаза заволокло то ли слезами, то ли испариной. На самом деле я не просто так рвалась в мир истории, меня манил и восхищал ушедший век, многое там казалось волшебным и прекрасным.

Все, не буду же я вечно стоять здесь и пялиться в пространство. Вот и прохожие смотрят на меня с интересом и непониманием. Я улыбнулась. Наряд у меня и, правда, был немного странным. Длинное платье в пол, болеро с рукавами и длинный тонкий платок. Так я оделась не случайно. Мне казалось кощунством заходить в дом с трехсотлетней историей в мини-юбке или джинсах.

Машин здесь почти не было, так что я уверенно шагнула на проезжую часть. Чем ближе я подходила, тем выше и мрачнее казалась мне дом. Насколько я помню в нем было 16 спален, огромная зала и гостиная, а в подвале, по слухам, предки Эдварда прятали своих крепостных, привезенных из колонии рабов и даже политических врагов.

Я внимательно оглядела фасад. Удивительно, но стены выдержали напор времени, только в некоторых местах виднелись выпавшие кирпичи и дыры в фундаменте.

От ворот осталась только одна створка, да и та была наполовину согнута и практически касалась земли. Когда я попыталась отвести её в сторону, петли протяжно скрипнули и, казалось, завыли. Не знаю, зачем я это сделала, но почему-то очень хотелось прикоснуться к столетней истории.

Сохранилось даже крыльцо, низкое, в три ступеньки, наверно сделанное из железа. Но все равно я сначала потрогала ступени ногой и только потом решилась встать на всю ступню. Рука потянулась к двери. Ах, да, замок. Я открыла сумку и нащупала большой, немного ржавый ключ. А оказывается, я нервничаю!

Замок поддался не сразу, раздался скрежет, еще один, вот вроде щелчок. Я толкнула тяжелые створки и оказалась внутри.

О боже, зал был просто огромен! Даже облезлые стены и разваливающиеся колонны не могли скрыть монументальности этого места. Меня буквально трясло от осознания величия этого, другого мира. Я провела рукой по шершавой, почти сгнившей штукатурке, отломила кусочек и растерла подушечками пальцев. Прах столетий медленно падал к моим ногам.

Что-то заставило резко повернуться. Какое-то предчувствие. Идти мешали обломки, но я уверенно переступала через мусор и шла. Куда? Понятия не имею.

Взгляд упал вглубь зала. Не может быть! Захотелось закричать в голос. На северной стене, в когда-то позолоченной раме висел огромный портрет мужчины в полный рост. Я подошла ближе. Да, нет сомнений, это он! Эдвард Сент-Мора, герцог Сомерсет, лорд Сеймур, предмет моего изучения и… моих ночных грез.

На почти ватных ногах я подошла ближе. Портрет висел в метре от пола, и я могла совсем близко видеть фигуру и лицо моего героя. Странно, я не помню ни одного упоминания об этом портрете. В истории сохранились три его точных изображения, несколько зарисовок и одна гравюра. Их я знаю наизусть, как так получилось, что столь потрясающее произведение осталось без внимания?!

Написан портрет, бесспорно, талантливо, с чувством, практически нет теней и черного цвета. Художник явно благоволил к своему натурщику.

Мой взгляд жадно сглатывал каждый штрих, каждый элемент портрета. Пока я не увидела глаза. Громко выдохнула и зажмурилась. Да, я знала, как выглядит герцог Сомерсет, но то, что увидела здесь заставило вздрогнуть. На меня смотрели черные, блестящие глаза, ну как живые. Я еще раз моргнула, но ощущение не исчезло.