Юлия Ларосса - Тихий ветер

Доктор Леннарт прошёл вглубь комнаты. Склонившись над прикроватной тумбочкой, он включил светильник и присел на рядом стоящий стул.

– Полагаю, вы уже знаете, какие инъекции я сделал вам и какие таблетки прописал? – любезно поинтересовался он.

Я смотрела на него не моргая и сильнее сцепила пальцы, сжимающие уголки простыни.

– Откровенно говоря… – тяжело вздохнул доктор и снял очки в золотистой оправе. – Впервые в жизни не знаю, с чего начать разговор. И понятия не имею, как убедить вас, что мы с Германом не причиним вам зла. Мы хотим сделать всё, чтобы вернуть вас обратно к родным.

Я продолжала молча смотреть на него и мерзко вздрагивать от каждого его движения.

– Понимаю вас, – опять заговорил мужчина. – На вашем месте я бы тоже не поверил человеку, чьё имя очерняли во всех масс-медийных источниках на протяжении нескольких лет.

Он положил на колени свою сумку из тонкой коричневой кожи и открыл её.

– Сейчас я сделаю вам инъекцию «Инкрементума», – настойчиво продолжал доктор. – Как вы наверняка знаете, он способствует быстрому срастанию костных переломов. Вчера я уже делал вам такой укол. Поэтому через пять дней вы сможете передвигаться почти безболезненно.

Я наблюдала за тем, как Леннарт Хофер достал знакомую ампулу с препаратом и набрал его в шприц. Выпуская воздух, он дождался, пока на конце иглы показалась прозрачная капелька лекарства, и вопросительно посмотрел на меня.

– Вы позволите?

Какие же они вежливые, чёрт возьми!

Я встретилась взглядом с умными тёмно-серыми глазами. Острая необходимость встать на ноги как можно быстрее заставила меня протянуть ему раскрытую руку, подставляя вену.

– Благодарю! – улыбнулся доктор.

Сбрызнув дезинфицирующим спреем внутреннюю сторону локтя, Леннарт легонько проткнул мою кожу и влил в вену «Инкрементум».

– Вот и всё! – закончил он, пряча шприц обратно в сумку. – Теперь, пожалуйста, покажите мне свой ушиб на затылке.

Я медленно отвернулась от него, показывая место, которое саднило. Доктор осторожно снял повязку и задумчиво разглядывал повреждения.

– Рана неглубокая. Практически затянулась. Под волосами её почти не видно, повязку я уберу, – пояснил он, и я снова повернулась к нему лицом. – Ещё пять дней пейте «Санитатем», и сойдут все остальные ушибы. Вчера я вколол вам «Сатиетас», чтобы поддержать силы в вашем организме. Но сейчас вам нужно полноценно питаться. Как только почувствуете голод, не игнорируйте его, пожалуйста.

Леннарт снова улыбнулся и поставил флакон со знакомой этикеткой на прикроватную тумбочку, рядом с микстурой от нервного истощения.

– Не забывайте принимать и успокоительное. Простите мою бестактность, ведь я говорю с вами как с пациенткой, а не как с коллегой. Привычка, знаете ли.

Исключительно профессиональная привычка. Мне очень захотелось поправить его и убедить, что незачем извиняться. Ведь это не оплошность, а заслуга. Но я осталась безмолвна.

– Вы, кстати, профессионально лечили моего дорогого друга, – заметил Леннарт Хофер и стал закрывать на сумке блестящий замок. – Спасибо вам! Вы спасли человека, который близок мне, как родной сын.

«Я лишь выполняла свой долг!» – подумала я, однако снова промолчала.

– Герман рассказал мне о вас, – уже поднявшись на ноги, продолжал он. – Ещё до того, как вы попали… сюда. И должен сказать, что также восхищаюсь вашей отвагой и решительностью.

Леннарт слегка поклонился и попятился к двери.

– Забыл сказать, – вдруг остановился врач. – Я немного усовершенствовал состав «Инкрементума», добавив туда снотворного и успокоительного. Через несколько минут вы уснёте, а завтра почувствуете себя гораздо лучше.

Только сейчас я заметила, что становится всё сложнее открывать веки после каждого моргания.

– Поправляйтесь скорее, чтобы вернуться домой.

«Вы лишили меня дома и тех, кого я всю жизнь называла родными!»

Но я вновь не проронила ни слова.

Доктор скрылся за дверью, и я откинулась на подушки, с наслаждением прикрыв глаза.

– Герман, я закончил, – раздался по ту сторону двери голос пожилого врача.

Я напрягла слух, пытаясь как можно дольше бороться с химическим сном.

– Как она? – будто тревожился комитадж.

– Её физическое состояние не так опасно. Стоит беспокоиться о психологическом.

– Я понимаю, Леннарт.

Голоса смолкли на несколько секунд.

– Мои прогнозы – за пару недель она сможет безболезненно двигаться, окончательно придёт в себя и будет готова к путешествию.