Регина Грез - Яшнисс. Путь королевы

Дыхание Джелло раздувает мои волосы у лица.

– Тшшшш, не надо волноваться, шайса, главное, ребенок появится, я очень жду. Тогда у меня будет все, что задумывал, тогда я скажу, что достиг вершины своих желаний.

– Угу!

На самом деле я не очень доверяла медконсилиуму. Все до меня у них не было женщин с Земли, поэтому данные анализов не совсем убедительны.

Я могу попасть в мизерный процент какой-то погрешности, стать исключением из правил, моя гормональная система может подвести. Человеческий организм слишком сложный механизм, который дает сбои неожиданно. И так же одаривает сюрпризами.

Если уж совсем честно признаться, я боюсь становиться матерью человека-ясса. И не хочу с этим спешить, может, потому и тело мое сопротивляется, уловив тончайшие порывы души. Третий месяц мы с Джелло живем как муж и жена, в любой из дней впереди во мне может зародиться наследник змеиного королевства. И если он будет иметь признаки полноценного ясса, позиции короля еще более укрепятся. И мои тоже.

– Где ты сейчас, Ари? Всегда жалею, что не способен читать твои мысли.

– Вот и хорошо, но ты и по лицу отлично угадываешь мое настроение. Пытаюсь представить, как пройдет завтрашний день. Ты же помнишь о конференции в Галерее Месси? Уверена, наш доклад произведет фурор. Хаккош блестящий оратор! К тому же именно его идея провести заседание в историческом центре… Это же… Ухх! Да я сама обалдела от вида огромных статуй в нишах пещеры. Только Дооши обиделся, когда я назвала Первоясса динозавром, стыдно вспоминать… Спасибо, Хаккош объяснил мое выражение крайней формой почтения. А ты уже видел двухглазого Шакко? Он опять недоволен, брюзжит, что растерял свой героический вид и привыкнуть трудно.

– Будь внимательна и осторожна.

– О чем ты?

– В Галерее будет много чужих.

– Ты о сианцах? Думала, у вас больше нет разногласий.

– Туда явятся и тарсиане, включая того, что с желтой травой на голове.

– А вот мои волосы тебе нравятся…

– Мне все нравится в тебе, Ари. Потому и прошу быть осторожной. Я уже выслал предложение заменить твоего пилота в экспертной группе, вскоре после конференции Дариус Аркос покинет Яшнисс.

– Ну и прекрасно! У меня нет повода для огорчений, я уже говорила – этот человек ничего для меня не значит. Признаюсь, я не против сказать ему пару слов приветствия и вежливо спросить о здоровье титулованного дядюшки. Джелло, но согласись, он же не враг нам?! Он не сделал мне ничего плохого.

– И хорошего тоже, – раздраженно буркнул Джелло. – Закончим с неприятной темой. Я видел, как однажды он трогал тебя, причиняя боль. И пока тарсианин жив – он мой личный враг.

– Да-а-а… «вот так заявление»… я тоже рада, что он улетит домой. Так всем будет спокойнее. Не хмурься, уже можно забыть.

Я сняла с его плеча мокрый, распаренный лепесток, и он тотчас распался в моих пальцах – мы с Джелло любим купаться в горячей воде. Наши вкусы в убранстве внутренних покоев тоже сходятся, и в еде мы выбираем одни блюда. Интересно, на кого больше будет похож наш сын… Достанутся ли ему хоть какие-то черты матери из системы Дейкос…

Я вдруг отчетливо представила себе высокого мускулистого юношу без малейших признаков растительности на теле. И когда Джелло взял меня прямо в душистой купели, я безмолвно молила его грозных предков послать нам дитя по силам моему слабому «земному» телу.

Тени от живого огня светильников бродили по гладким стенам королевской купальни, занавеси в виде толстых золотых шнуров колыхались от порывов садового ветра, несущего с собой теплый сладкий запах гроздей красных цветов у крыльца.

Неужели это не сон, и я действительно нежусь в объятиях любимого мужа посреди чудовищно огромной и непостижимой космической системы? Пожалуй, в отличие от Джелло могу прямо сейчас заявить, что счастлива и довольна всем. Так счастлива, что даже немножечко страшно, как бы не вызвать зависть чужих богов. Но мне так хорошо, что эти страхи имеют размеры плодовых мушек.

Вместе с Джелло мы одолеем любые невзгоды. Ничто нас не разлучит.

Галерея Месси размещалась в большом здании старой базилики, где некогда проводились судебные заседания и звучали смертные приговоры. Здесь также снимали фильмы, устраивали экскурсии, проводили наглядные лекции, но за годы войны хозяйство обветшало без должного ухода, часть бесценного фонда была попросту растащена или разрушена мятежниками.