Регина Грез - В сердце Скорпиона

Амбициозный Константин Репин успешно защитил кандидатскую на кафедре биохимии и к Лизиному увлечению энтомологией относился снисходительно. Будущее современной науки он видел исключительно в развитии молекулярной биологии, цитологии и генетики, конкретно в генной инженерии, а Лиза занималась изучением местных насекомых. Смех на палочке!

Но так случилось, что куратор Павел Андреевич Воробьев еще в первые годы учебы сумел заинтересовать Лизу проблемами исчезновения красивейших маленьких созданий Земли. Воробьев был прирожденным оратором. Послушать его яркие лекции привозили студентов аж с Новосибирского исследовательского центра.

– Дорогие друзья! В нашем регионе обнаружен редкий вид ночной бабочки – «мертвая голова». Русское название дано из-за того, что окраска груди этих бабочек удивительно точно передает образ человеческого черепа.

Латинское наименование бабочки (Acherontia atropos) происходит от названия реки подземного царства мертвых – Ахерон, а также имени одной из богинь судьбы Атропос, которая перерезает нить жизни человека, решая его судьбу. «Мертвая голова» считается одной из крупнейших бабочек Европы, она известна своей способностью издавать громкий «писк», отпугивая врагов.

Лиза слишком поздно поняла, что ее больше привлекает харизматичная личность преподавателя и многочисленные коллекции насекомых в музее факультета, а не сам предмет. И Костя Репин искренне посмеивался над подругой.

– Да кому всерьез нужны твои гусеницы? Какой смысл их изучать? Человек скоро будет жить до двухсот лет, уже научились заново зубы выращивать древним старушкам, а ты бабочки, бабочки… Это не перспективно! Лиз, я в «штаты» хочу, вот там ценят умных людей и все условия создают. Был бы у тебя роскошный проект, взял бы с собой, а так… подрасти пока.

– Говорил, любишь…

– Люблю, но одной любовью сыт не будешь. Это у вас, женщин, приземленные интересы – выйти замуж, родить детей, кухня, пеленки… А кто будет двигать прогресс человечества?

– Додвигались уже! Скоро на Марс полетите, а как избавить сибирские леса от непарного шелкопряда до сих пор не можете придумать. Сотни гектаров березняка стоят голые! И так каждый год.

Костя брезгливо поморщился. Очень уж он был далек от забот о местной флоре.

– Лиз, ну ты как маленькая, за зиму передохнут все червяки, а на другое лето опять листья нарастут. Элементарно же, какие проблемы? А если тебе березки жалко – вот сама и придумай средство жуков отпугнуть, выиграй грант, получи славу.

– Выходит, без славы я тебе уже не нужна? Уже не самая обаятельная и привлекательная…

– Лиз, ты красавица и умница, а занимаешься ерундой, честное слово. Ну, не дуйся уже, иди ко мне…

– Когда ты уедешь? Надолго? – испуганно спрашивала она.

Репину конкретные вопросы не нравились, никаких серьезных планов в отношении Лизы он не строил. Да, девушка хорошая из приличной семьи, но вот так, чтобы связать с ней свою жизнь и вообще где-то осесть и расплодиться – не-не-не…

Всем известно, что быт убивает любовь и туманит чистый высокий разум. А Репин прежде всего молодой перспективный ученый, такие люди должны быть одни, иначе фиг построишь карьеру рядом с кастрюльками и женскими истериками. Лизке уже скоро двадцать семь, в науке толку нет, – пора выкарабкиваться из затянувшихся отношений, пока совсем не увяз. Лизка она такая… с ней запросто можно голову потерять.

Поэтому Репин ответил дипломатично:

– Малыш, у меня контракт на год, а потом мы чего-нибудь решим. Ну-у, не плачь… Фу, как я это не терплю! Я же приеду. Работай пока, диссертацию защити, вон у тебя Воробьев уже чуть ли не мировое светило. Выиграл второй грант для Вуза, и где только он этого доисторического паука откопал. Везет же некоторым! Зато теперь куча научных статей и признание. Бери пример!

– Я не плачу, тебе показалось.

Она улыбалась сквозь слезы и шмыгала носом, смутно подозревая, что это их последняя ночь. И оказалась права. Костя исчез на год, переписка по Интернету вскоре свелась до пары дежурных сообщений раз в неделю, а потом и вовсе прекратилась. Лиза постаралась отнестись стоически – ну, занят человек, пора самой взялась за свою диссертацию.

Воробьев аспирантку Калинину часто хвалил и даже выделял среди прочих студентов. Он, правда, не подозревал, что Лиза почти полностью потеряла интерес к лабораторным исследованиям развития «гадкого» шелкопряда и трудилась на одном лишь желании впечатлить несостоявшегося жениха.