Татьяна Смирнова - Время надежды, или Игра в жизнь

Они узнали бы друг друга в молодости – и жили бы долго и счастливо… И тогда Маришка и Антон были бы его, Максима, детьми! Надежда просто не повстречала бы их отцов – своих будущих двух мужей Дениса Морозова и Николая Игнатова, и как-то, наверное, очень по-другому провела бы молодые годы жизни…

Надежда так часто думала и говорила об этом, что её страстное желание давно перестало быть тайной для близких, и они по-доброму посмеивались, когда их дочь, жена и мать вдруг замирала на месте, погрузившись в свои думы и уставившись куда-то в пространство отсутствующим взглядом.

«Тише, не мешайте – наша Надюшка опять перенеслась…», – делал «страшные глаза» папа, а остальные домочадцы прыскали, сдерживая смех, и старались сохранить серьёзные лица. Когда Надежда выныривала из грёз, она сначала не понимала, почему все вокруг хохочут, но потом обречённо махала рукой и смеялась сама…

Ей было так хорошо в своих мечтах, и она так любила ту – придуманную – жизнь, что омрачить виртуальную радужную картинку не могла даже лучшая школьная и институтская подруга Лена Савельева (по совместительству корректор в их «Городской газете»), которая относилась к мечтаниям Надежды с определённой долей скепсиса.

Лена была одинокой незамужней тётенькой без детей и даже без особой личной жизни, но при этом никогда и не думала о том, чтобы «начать всё сначала». «А зачем? – пожимала она красивыми кустодиевскими плечами. – Если бы это помогло вернуть Женьку… Но, в отличие от тебя, Никольская-Морозова-Игнатова-Орлова, я в сказки не верю. Второго Богомазова в мире нет, а другой мне не нужен. Поэтому меня вполне устраивает моя жизнь – раз уж она так сложилась…».

На кухне старенькие настенные часы с кукушкой – фамильная реликвия! – показывали почти 9 часов утра. Под телевизором висел офисный календарь на 2010 год, открытый на марте. Красной рамочкой выделена цифра – 29. Старейшина семьи и сегодня не нарушил традицию – каждое утро он первым делом подходил к календарю и торжественно передвигал пластиковый квадратик. Любовь к календарям у них с дочкой было семейное!

Мама, Вера Ивановна, приятной полноты седоволосая женщина в нарядном фартуке поверх уютного байкового халата, хлопотала у плиты. Рядом стояло большое блюдо, куда Вера Ивановна ловко выкладывала из сковородки партию свежеподжаренных оладий.

Николай Васильевич, худощавый мужчина «без возраста» в тельняшке и старых «трениках», увлечённо читал за столом газету, нацепив очки на кончик длинного породистого носа. Перед ним стояла тарелка с оладьями, но Николай Васильевич уткнулся в какую-то статью, забыв и про оладьи, и про чай, который почти остыл в его огромной старой кружке с отбитой ручкой.

– Мам, пап, привет! Ой, как вкусно!

Надежда стремительно подошла к отцу, чмокнула его в макушку и схватила горячий оладушек. Откусила, обожглась, бросила обратно в тарелку, помахала ладонью перед ртом и сделала большой глоток из отцовской кружки.

Николай Васильевич отложил газету и с делано возмущённым видом пододвинул кружку к себе.

– Доброе утро, родная. Скажи спасибо, что хоть чай холодный. Опять проспали?

– Не то чтобы проспали… Но надо поторопиться – сегодня планёрка в редакции. И вообще, конец месяца и квартала – надо финансы подбивать. Дети встали?

Вера Ивановна, аккуратно наливавшая половником тесто в сковородку, обернулась:

– Ага, разбежались. Куда им спешить? Бабушка завтрак приготовит, в клювики всем положит… Спи – не хочу!

Надежда подошла к маме, обняла её и потерлась щекой о плечо.

– Мамулечка-красотулечка, ну что бы мы, непутёвые, без тебя делали?! Как хорошо же всё-таки жить вместе, под одной крышей! Не зря мы так долго мечтали об этом!

Вера Ивановна, переворачивая оладьи, заметила с хитрой улыбкой:

– Да знаю, знаю я, знаю, о чём ты мечтаешь… Начать жизнь сначала, встретить Максюшеньку в молодости, нарожать ему деток… Фантазёрка…

Николай Васильевич, не отрываясь от газеты, хмыкнул. Надежда приняла воинственную позу – руки в боки, и упрямо вскинула подбородок:

– Ну и мечтаю! Кто мне запретит? Имею на это полное право! Кстати, о Максюшеньке и детках… Где они все?! Как будто не понедельник – ни на работу и ни на учёбу никому!

Вера Ивановна бросила на дочь любящий взгляд и покачала головой, продолжая заниматься оладьями. А Надежда достала из навесного шкафчика пачку молотого кофе, щедро сыпанула порошок в чашку, залила кипятком из чайника, с шумом вдохнула аромат и зажмурилась.