Марина Суржевская - Орден Лино. Эра исполнения желаний

– Все.

Сделал еще несколько шагов, помедлил. И все же оглянулся.

– Я живу в шестом туннеле. Фрейм.

А потом просто скрылся в лабиринте ледяных улиц и заснеженных домов. Я посмотрела на свои замерзшие руки. На цепочку следов, которые уже заносил снег. На огни набережной. Неужели… пронесло?

Натянув шапку, я побрела к дому, вернее, тому месту, где временно обосновалась. Маленькую комнатку на чердаке с одной хлипкой кушеткой и продавленным креслом трудно назвать домом, ведь так?

Сердито топнув ногой, я стиснула зубы. Ничего, все это временно! Вот сделаю то, что задумала, и сразу отправлюсь на юг! А еще лучше – в Соларит-Вулс, буду валяться на белом песочке и любоваться морем! Вот это жизнь!

Размечтавшись, я свернула с освещенного проспекта на темную улочку. Обостренный инстинкт опасности на миг заставил притормозить, всматриваясь во тьму. Но переулок был пустой, лишь у грязного мусорного бака рылась в отходах бродячая кошка. Я прошла вдоль глухой стены, уже предвкушая горячий чай и кусок припрятанной булки, которую с наслаждением съем.

И тут из тьмы шагнула фигура. Еще одна появилась позади, и я сжала кулаки, готовясь к атаке. Во тьме блеснул значок силовика.

– Вы арестованы по обвинению в причастности к незаконному сопротивлению. Пройдите с нами.

– Что? – завопила я. Крутанулась на каблуках. Черт, и почему я не послушала свой инстинкт? – Я не Ворона! Я не участвую в Сопротивлении! Я ничего не знаю! Вы не имеете права!

– Правосудие разберется, – невозмутимо отрезал тот, что стоял впереди. – Не пытайтесь бежать. Поднимите руки и встаньте лицом к стене.

Да конечно!

Я снова крутанулась, высматривая лазейку. Но широкоплечий сыщик позади закрывал проход. Я бы ударила его ногой да попыталась проскочить, но этот гад уже запустил хронометр и предусмотрительно растянул сеть. Невидимую, вот только руки мужик держал слишком характерно. Обложили, сволочи!

Быстрый взгляд наверх убедил, что и на крышу не забраться.

Бродячая кошка мяукнула и скрылась в трубе. Я ей позавидовала.

– Эл Рид, вытяните руки и не пытайтесь сопротивляться.

– Но я не Ворона! Я не знаю, о чем вы говорите!

– Правосудие разберется, – непреклонно повторил мужчина.

И пока я металась, не зная, как выбраться, набросил на меня сеть. Ненавижу!

Тело мигом опутала слабо мерцающая паутина, спеленала меня, словно младенца в колыбельке! Руки и ноги стали непослушными и тяжелыми, но в противовес ощущениям мою тонкую фигуру не прибило к земле, а напротив, приподняло в воздухе. Силовик деловито намотал конец сети на руку, закрепил и потащил мое плывущее по воздуху тело. Словно я воздушный шарик, а не человек! Хотелось заорать или хотя бы сказать что-нибудь гадкое, но увы, в паутине невозможно даже это. Сеть полностью блокирует слух и голос. А самое поганое, что эта гадкая удавка совсем не греет, и тело без движения начинает быстро замерзать. Право, раз сыщики додумались до сети, могли бы и улучшить ее свойства подогревом! В Арвиндале это просто жизненно необходимо, так можно и не дотащить обвиняемого до тюрьмы.

Впрочем, кому от этого хуже? Только самому обвиняемому!

Ругаясь про себя, я взирала на плывущие сверху звезды. Ну вот и полюбовалась! Точно накаркал тот сероглазый гад! Чтоб ему провалиться!

Правда, стоило подумать, что хуже некуда, как сеть дернулась, и мое неподвижное тело перевернулось в воздухе лицом вниз. Теперь я видела лишь сугробы, протоптанную тропинку и сапоги мужика, шагающего впереди. Не слишком чистые, кстати.

Когда я почти перестала чувствовать окоченевшие руки и ноги, ищейки, наконец, добрались до серого здания местной тюрьмы. А занеся мое плывущее тело в помещение, сняли сеть. Я рухнула на пол, приложившись пятой точкой. Кряхтя, перевернулась и села, с ненавистью рассматривая ухмыляющиеся лица ищеек.

– Ну что, Ворона, может, сразу во всем сознаешься? Сэкономишь нам время, а себе – здоровье?

Мужики радостно рассмеялись, находя шутку забавной. Идиоты!

Смешно мне не было. Обвинение в причастности к запрещенному пернатому объединению – это серьезно. За такое можно и правда здоровья лишиться… А то и жизни.

– Я не Ворона! – давя в себе злость, пробормотала я. Черт, кажется, даже язык замерз и теперь с трудом ворочается во рту, отчего слова получаются хриплыми и – вот же гадство! – каркающими!

Силовик, стоящий слева, рыжебородый и здоровенный, указал мне на железный стул посреди комнаты, ножки которого были привинчены к полу. Верно, чтобы хрупкая девушка в моем лице не прибила двух ухмыляющихся гадов.