Ана Сакру - Я – сосуд для альфы

– Извините, я растерялась. Ваш брат встал первым и… – я подняла на волка, как я надеялась, бездумные овечьи глаза, – И вы так грозно посмотрели. Я подумала… Подумала, что торопите меня к нему.

И судорожно вздохнула для пущей убедительности. На самом деле сильно притворяться не приходилось. Меня и правда колотило от нервов, натянутых как струна. Уж очень не хотелось в первый же день оказаться на чердаке.

Янтарные глаза Джервалфа, пристально наблюдающие за мной, начали неуловимо меняться. Злость, неверие, недоумение и, наконец, ехидство осветили его лицо. Кривая улыбка тронула губы.

– Растерялась, значит… – протянул волк, – Что ж, я объясню тебе правила после ужина, что бы больше…не терялась.

И он скомкал своей мощной ручищей несчастную салфетку, смотря на меня так, будто это моя шея. В глазах промелькнуло что-то животное, дикое, но волк тут же отвернулся, перестав обращать на меня внимание и предоставляя возможность зачарованно наблюдать, как он продолжает грубо мять белоснежную ткань.

За столом возобновился разговор, как- будто ничего не произошло. Что-то о политике на Вальдене. Волки смеялись, спорили, рассуждали и словно забыли обо мне. А я все так и сидела, потупив взор и уставившись в тарелку, боясь влипнуть в неприятности. Как с собаками- нельзя смотреть в упор. Это вызов. Или желание. Или все вместе. Сердце отчаянно стучало в груди, и понадобилось несколько глубоких вздохов, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться. Но через несколько минут любопытство все же перевесило, и я начала аккуратно оглядываться по сторонам, рассматривая Ансгаров.

Старший Ансгар, темноволосый импозантный мужчина лет пятидесяти, величественно восседал во главе стола, обводя домочадцев властным расслабленным взглядом. Когда кто-то говорил, он смотрел на него, прикрыв веки, лениво поигрывая бокалом. Потом янтарные глаза на секунду вспыхивали, заставляя собеседника осечься, фрай Рабан подавался к нему и говорил что-то сам. Тихим вкрадчивым голосом. Будто ему не нужно напрягаться, чтобы донести свою мысль до другого. Все беспрекословно замирали, стоило ему открыть рот.

По мне фрай Рабан лишь пару раз мазнул взглядом, не проявив пока никакого интереса. Уна говорила – я ему должна понравиться, но возможно она имела ввиду просто отсутствие направленной на меня агрессии. Которую я, например, явственно ощущала от сидящей по правую руку от Рабана своей бледной копии.

Белинда. Ее светлые зеленоватые глаза то и дело прожигали меня насквозь. На бледном утонченном лице застыло презрительно выражение. Носик морщился, будто улавливая вонь. Пару раз она прямо смотрела мне в глаза и открывала рот, по-видимому собираясь начать беседу, но в последнюю секунду передумывала и отворачивалась. Я лишь пожимала плечами и улыбалась, не мне же первой знакомиться.

Вторая молодая женщина-Нильса, жена отсутствующего старшего брата, была похоже слегка не от мира сего. Рассеянный взгляд, легкая улыбка, играющая на губах, пространные суждения часто невпопад, грубо обрываемые Рабаном. Она производила впечатление если не тихо помешанной, то уж явно неприспособленной к реальной жизни особы. И Нильса была единственная, кто смотрел на меня открыто и дружелюбно, прямо в глаза. И проявляла интерес. Правда, вклиниваясь в разговор остальных и перебивая. " Тебе подать хлеб, Мария?". " Ты любишь белое вино?". " Попробуй вот это, оно из Шейла. Изумительное!". Ее участие казалось чуждым и неуместным. И сопровождалось повисающим гробовым молчанием.

Я смущенно улыбалась и кивала согласно на каждое предложение девушки.

Дирк, сидящий рядом со мной, как-то сразу прижух после выигранного права предложить мне стул, и даже чуть-чуть отодвинулся, чтобы наши локти, не дай бог, не соприкасались. Его настороженный взгляд то и дело возвращался к брату, и тут же ускользал в сторону. Только не в мою. Я почти кожей ощущала исходящее от парня беспокойство. Это было даже забавно. Если так боится, зачем было вообще начинать эту глупую игру? Я не понимала. Но не могла отказать себе в легких шалостях. Взбудораженные нервы, адреналин, кипящий в крови, напряжение, которое хотелось сбросить истошным криком- все это делало меня слегка безрассудной и не способной тихо сидеть на своем месте. Бунт. Хотя бы понятный только мне. Да, альфа правильное слово подобрал.

Так что, когда Дирк передавал мне хлеб от Нильсы, я, смотря ему прямо в глаза, дотронулась до его пальцев. Всего мгновение, но волк дернулся, зрачки его расширились и тут же сузились до точек. Губы сжались в тонкую линию. Нельзя. И быстрый взгляд на брата. Заметил или нет? Выдох. Кажется, нет. Укоризненно покосился на меня. А я не могла сдержать ехидства во взгляде. Сам настоял, чтобы рядом села- теперь терпи.