Марина Эльденберт - Заклятые супруги. Леди Смерть

– Спасибо, – тихо сказала я.

– Не за что, мадам. Будем надеяться, что граф придет в себя до завтра, иначе я вряд ли смогу чем-то помочь.

– Придет.

– Хорошо бы. С золотой мглой никогда и ни в чем нельзя быть уверенным.

Когда за целителем закрылась дверь, мы снова остались вдвоем. Теперь уже можно было просто лечь рядом, не заботясь ни о помятом платье, ни о мешающем кринолине. Давно перевалило за полночь, на смену напряженному оцепенению пришла усталость. Я чувствовала себя так, словно меня выточили из льда, превратили в женщину, и эта женщина наконец ожила. Бесконечный бал, внимание Эльгера, схватка с Евгенией, сокрушительная мощь тьмы – все казалось далеким и размытым, как дурацкий сон, который хочется поскорее забыть. Он обязательно забудется, стоит только проснуться. И я обязательно проснусь, когда проснется Анри.

– Ты обещал познакомить меня с людьми, которые тебя вырастили, – прошептала негромко. – Помнишь? Мы говорили о них в Лигенбурге. Я очень-очень этого хочу. Правда.

Мягко потерлась щекой о его обнаженное плечо, закрыла глаза.

– Обещаю тебе самый необычный десерт, который ты только можешь себе представить…

Сколько всего я помню, оказывается. Милые сердцу детали, которые память прячет в уголки сознания и бережет до того дня, когда снова позволит им вернуться. Сколько таких вот «потерянных» мгновений между нами, не представляю.

– Поедем весной к океану, – почти касаясь губами небритой щеки. – Спрячемся от всех на пару недель. Я даже как-нибудь обращусь к тебе на «вы».

Сознание медленно уплывало в водоворот сна, но я усиленно выталкивала себя на поверхность. Хочу быть с Анри, когда он придет в себя. Хочу, чтобы он знал, что я его ждала.

– Люблю тебя, – добавила еле слышно. – Люблю так сильно, что готова в этом признаться, когда ты…

– Вот с этого и нужно было начинать.

Я подскочила на кровати, широко распахнула глаза.

– Вы!

– С наказанием пока придется повременить, но меня греет твой энтузиазм.

– И долго ты меня слушаешь?

– Такое я готов слушать вечно. Но ты уже засыпаешь.

Этот нахал попытался приподняться, но тут же снова опустился на подушки – бледный, измученный и такой довольный, словно кто-то другой валялся без чувств сутки. Только поэтому я отказалась от желания стукнуть его подушкой и глядела на мужа, не находя больше слов. Радужку полностью заливало расплавленное золото, вытеснившее мягкий ореховый цвет. Но нежность, которая светилась в глазах, все равно была гораздо ярче. И теплее.

– Так и будем играть в гляделки? – спросил этот невозможный мужчина.

– А во что ты хочешь играть?

– Хватит с нас уже игр.

Дыхание снова сбилось от сумасшедшей, безоблачной радости.

Я сдавленно всхлипнула. Наклонилась и приникла губами к его губам.

– Леди Феро.

От меня не укрылось, что назвали меня на энгерийский манер. Со всем почтением.

– Ваше величество.

Я присела в глубоком реверансе, но Альтари покачал головой:

– Оставим формальности. Мы оба знаем, зачем я здесь.

Король подошел к дивану и грузно опустился на него, я устроилась в кресле напротив. Такая встреча в гостиной моих покоев сама по себе была из ряда вон. Но именно эта неофициальная обстановка и показное расположение заставляли насторожиться еще больше. Я догадывалась, о чем пойдет речь. Точнее, о ком.

– Графиню д’Ортен простить сложно.

Альтари посмотрел через мое плечо – туда, где золотое утро расцветало на облетевшем осеннем пейзаже, придавая ему странное тоскливое очарование. Я на эту красоту уже налюбовалась сполна. После легкого завтрака Анри снова заснул, а я долго стояла у окна, пытаясь понять, что же делать дальше. Вглядывалась в рассыпающийся под солнцем перламутр тумана, неосознанно теребила край портьеры. Сегодня муж едва дошел до ванной с моей помощью, и далось ему это с невероятным трудом. Он не проронил ни слова, но по сошедшимся бровям, потускневшему золоту глаз и скребущему чувству под сердцем все стало ясно. Его угнетала сама мысль о слабости, не говоря уже о том, что находились мы в замке Эльгера.

Он оставил меня в Лигенбурге, потому что боялся именно этого.

А месье Риаль предупредил, что ему больше нельзя использовать мглу.

– И все-таки я хочу попросить у вас прощения. И прошу о молчании.

Скрипучий голос Альтари выдернул меня из мыслей о муже.

– Поступок Евгении ставит под сомнение не только репутацию нашей семьи, но и добрые отношения между нашими странами.