Ксения Перова - Выбор божества

На полу в просторном холле лежал такой чистый ковер, что на него страшно было ступать. Из холла наверх в полумрак вела широченная лестница, тоже устланная ковром – на этот раз цвета вина – и натертая до блеска. Казалось, смысл жизни бодрой служанки состоял в том, чтобы все подвластные ей предметы сверкали, точно стеклянные.

– А… госпожа Матье? – хрипло произнес Сильван, хотя ответ был предсказуем.

– Померла, – вздохнула служанка, – давно, уж лет двадцать прошло. Господин Матье мог бы еще жениться, мужчина видный и пласта 4 4 Денежная единица в мире за Барьером, кусочки пластика разного размера. полным-полно. Да только ни одна за него не пошла.

– Почему же? – вдруг подал голос Фэлри, и служанка замерла, только сейчас, очевидно, разглядев его получше. В полумраке волосы эр-лана мерцали, как древнее золото, и прошло несколько мгновений, прежде чем он получил ответ на свой вопрос.

– Да знаете, как говорят: за богатого пойдешь – на колючках не уснешь 5 5 Немного переиначенная пословица «A great dowry is a bed full of brambles: Богатое приданое – кровать, полная колючек». Русский эквивалент – «Не бери приданое, бери милу девицу. Богатую взять – станет попрекать». , – медленно, словно в полусне, ответила служанка, не отрывая взгляда от Фэлри. И, вдруг понизив голос, прошептала: – Но на самом деле многие считают, что господин Матье вроде как проклят.

– Проклят? – пробормотал Сильван, словно нащупывая словами путь в темноте.

Где-то в глубине холла скрипнула дверь и послышался тонкий голосок:

– Мама?

Служанка встрепенулась, словно очнувшись от наваждения, и наконец оторвала взгляд от эр-лана.

– Софи, поди сюда!

И полутьмы появилась девочка лет семи, с двумя косичками, в таком же темном опрятном платье, как у матери, и смущенно ухватилась за перила лестницы.

– Поднимись в кабинет, скажи господину Матье – к нему пришли гости, желает принять? Давай побыстрее, уже поздно…

– Так почему же его считают проклятым? – завладел инициативой Питер, понимая, что, если вопрос задаст Фэлри, они рискуют снова ждать ответа полчаса.

– А как же, молодой господин! – Глаза служанки возбужденно засверкали. – Судите сами – два сына, первый от болезни помер, совсем молодым, а какой был ратоборец знатный! Второй вместо него стал сражаться, да как поднялся, до лучших в Тэрасе – и что же? Проиграл поединок, говорят, заплатили ему, и после в Круг ни ногой. Поговаривали уже об исключении из клана, да тут он вдруг исчез вместе с телохранителем. И с тех пор ни слуху ни духу.

С каждым произнесенным словом Сильван отступал все дальше в тень, словно хотел слиться с ней и исчезнуть без следа. Питер очень хотел поддержать отца, но служанка еще не закончила рассказ, и приходилось терпеть.

Внезапно Фэлри неуловимым движением сместился в сторону и, очутившись за спиной Сильвана, коснулся плечом его плеча. Тот бросил на эр-лана благодарный взгляд.

– Ну и что уж – один сын, понятно, случайность, но чтобы вот так, подряд, сразу двое? – продолжала служанка с явным удовольствием – видимо, нечасто ей выпадал шанс рассказать всю историю от начала до конца. – С тех пор на супругов Матье всегда смотрели косо, никто с ними особенно знаться не желал. Госпожу Матье это прямо подкосило – уж очень она любила вечера да званые обеды. Несколько лет протянула кое-как и померла. С тех пор господин Матье один и… Ну что, Софи, ты спросила? Будет господин говорить с гостями?

Девочка, тихонько спустившаяся до середины лестницы, кивнула.

Похоже, за прошедшие тридцать лет дом обновлялся и ремонтировался несколько раз, но все осталось точно таким, как запомнил Сильван – вплоть до расцветки ковров.

И сейчас, поднимаясь по лестнице, он чувствовал, как с каждой ступенькой молодеет на несколько лет, возвращаясь в образ страшно избалованного и в то же время неуверенного в себе юноши, умеющего делать хорошую мину при плохой игре. Собственно, это он умел лучше всего – помимо сражений в Круге. Но ведь и там он побеждал лишь благодаря Дару.

Однако в свете того, что рассказал Фэлри, события прошлого виделись немного по-другому. Карел Матье много лет числился непобедимым ратоборцем, пока травма не вынудила его уйти на покой, и Сильван впервые подумал, что, быть может, отец тоже пользовался Даром!

Лестница привела их на полутемную площадку, обшитую резными панелями темного дерева. Сильван безошибочно повернул направо, дошел до конца коридора и остановился перед дверью в кабинет – мягкий ворс ковра заглушал шаги.