Эдриан Феникс - В крови (ЛП)

— Черт! — сказала Уоллес. — Энни, поднимись на второй этаж! Оставайся там!

С дрожал, его чувствительные уши, без сомнения, болели от звука выстрела Александра.

Александр опустил пистолет и пошел к двери. Повернул замок.

— С, защити меня. Убей Александра! — Боль пронзала грудь Уэллса.

— Слушай меня, Батист, — сказала Уоллес. — Ты не убийца, которого он пытался из тебя сформировать, начиная с самого рождения. Ты мужчина, каким бы хотела видеть тебя твоя мать, которая желала этого вслух и от самого сердца.

Мышцы дрогнули на подбородке С. Он зажмурил глаза, ресницы трепетали, будто он пытался держать их закрытыми. Его напряженные мышцы задрожали.

— Защити меня, С!

— Не впускай его, Данте. Ты достоин того, чтобы иметь свою собственную жизнь, сформированную так, как ты хочешь. Сформированную в сердце. Мы в ней вместе, всегда.

Пот появился на лбу С.

— T’es sûr de sa? — прошептал он натянутым голосом.

— Да, Батист, я уверена, — ответила мягко Уоллес.

Уэллс уставился на С.

— Молчи, — командовал он, еле хрипя. — Открой глаза, С и посмотри на меня. Рип ван Винкль.

— Белоснежка, — ответил С. Кровь текла из его носа, падая на диван и ковер. Губы изогнулись в темной улыбке. Напряжение ушло из его тела. — Спящая чертова Красавица.

Ужас заморозил кровь Уэллса. Он боролся с дыханием. С как-то обошел его программирование. Возможно, его замкнуло, когда близнецы пытались скормить ему прошлое. Или, возможно, это Уоллес. Возможно, и то, и другое. Или никто из них.

Должен ли был он заставить его убить Уоллес, как и Хлою?

Уэллс отпрянул к стене. Медный вкус крови заполнил его рот.

Снаружи раздалось еще больше выстрелов.

С открыл глаза.

Уэллс уловил периферийным зрением вспышки движений вокруг него — сестра Уоллес ползет к дивану, Уоллес подходит к С — но он не мог оторвать взгляда от красивого, измазанного кровью лица С, от его золотых блестящих глаз.

Золотые, такие же, как когда он был только рожден. Как и тогда, когда он разрушил Джоанну.

Голубой огонь мерцал позади С, исходил из его скованных рук.

— Так будет проще убить его, — сказал Александр. — Но после этого ты вернешь мою сестру из Подземного мира.

Уэллс наблюдал, холодный и блестящий от пота, как маленький ключик пролетел через комнату и скрылся за спиной С. Он услышал резкий звук, а потом стук, когда С стряхнул открытые наручники. С размял плечи, качая руками.

Ладони светились голубым огнем.

***

Он тот самый, Данте-ангел.

Знаю, принцесса.

Песнь Данте возникла в темноте его души, опьяняя и освобождая, ария первоздания. Энергия трещала на его пальцах.

Перепрыгнув через диван, Данте приземлился, присев рядом с мужчиной, лицо которого не мог удержать в голове, отцом Лживого Лайонса. Едкий запах страха сочился из каждой поры тела Человек Без Лица.

— Мой красивый мальчик, С, — сказал мужчина булькающим голосом, — время пожелать тебе хорошей ночи для…

— Нет! — пронзительно крикнула Хэзер. — Заткнись!

Белый свет запульсировал по краям зрения Данте. Боль смазала его мысли. Он заткнул мужчине рот ладонью. Его песнь бушевала дикими возрастающими аккордами, звуча быстрее и резче, когда он запечатывал рот голубым огнем. Голубое пламя пылало вокруг лица мужчины, стирая его черты, делая проще для Данте смотреть на него. Боль, пульсирующая в его голове, немного утихла.

Человек Без Лица кричал, кричал и кричал, заглушенный звук застрял в его горле.

Но внутри Данте голоса шептали.

Хочешьнуждаешьсяубейсожги…

Он получает то, что заслуживает, Данте-ангел?

Нет, принцесса, даже близко нет.

— Чертов маленький психопат, — сказал Данте, его песнь резонировала от его сердца в ночь, пылающая и освобожденная.

***

Аnhrefncathl Данте, темная, пылающая и режущая, пульсировала в Люсьене, вытаскивая его из беспокойного сна. Его мышцы изогнулись, и он инстинктивно попытался распахнуть крылья и вознестись в небо. Боль пронзила его крылья, плечи, и Люсьен проснулся. Оранжево-желтые угли тлели под ним, а сверху угасала Геенна.

Как и он.

Холодный узел страха появился в груди Люсьена. Мощная песнь хаоса его ребенка вспыхнула в увядающем ночном небе Геенны, неистовство мерцала в каждой резкой и западающей в память ноте.

Wybrcathl звучала высоко в небе, кристально чистая, а внизу чирикали chalkydri, их возбужденные голоса разносились по тоннелям Шеола.

Anhrefncathl! Creawdwr! Песнь Создателя!

Итак, мы должны встретиться лицом к лицу с тем, чего боимся.