Анастасия Орлова - Сквозь дебри и пустоши

– Конечно! Как, по-твоему, можно увидеть голос?!

– Но ведь и слышишь его тоже только ты.

– Это потому, что у вас в головах слишком шумно, – рассмеялась Эльса, – папа говорит, что у взрослых головы гудят от проблем! Вот им ничего и не слышно.

«Не стреляй, мать твою!!! Она ребёнок!»

– Я подожду тебя у твоего кабинета, – невпопад бросил Аркадии Берен и не прощаясь вышел из палаты.

Он присел на свободный стул в просторной рекреации. Рядом ютился тощий лысоватый мужичок. Закутавшись в мешковатую куртку, он нервно покачивался из стороны в сторону, баюкая пустой левый рукав. Наверняка тоже грапи. Раньше многих больных синдромом вынуждали ампутировать руку, чтобы при обращении те остались без крыла и не могли атаковать. Особенно часто такие операции проводили детям.

Мужичок съёжился и чуть отвернулся от Берена, но продолжал поглядывать на него через плечо.

– Вы думаете, – вдруг заговорил он тихо и как-то обиженно, – что боретесь с чудовищами. Защищаете остальных. Но сами вы становитесь ещё худшими чудовищами! Соседи вынудили мою мать сделать это, когда я был подростком со спящей мутацией, – грапи потряс рукавом, – «На всякий случай», – сказали они. И вот, руки нет. А мутация до сих пор «спит»…

Берен посмотрел на калеку: тот явно ждал какого-то ответа.

– Я не в силах вам помочь, – наконец выдавил егерь.

– Я вам тоже, – шёпотом ответил грапи и поспешил отвернуться, заметив приближающуюся Аркадию.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила она Берена. – Выглядишь совсем не очень… Пойдём, выпишу тебе в нагрузку ещё что-нибудь из сорбентов.

Они вошли в кабинет, Аркадия склонилась над столом, заполняя рецептурный бланк, а мужчина привалился к стене, помассировав виски.

– Ты чего так убежал? Мне показалось, они тебе даже понравились.

– Тебе показалось.

Аркадия подошла к егерю, положив ладонь на дверную ручку, словно не хотела сразу выпускать его из кабинета, и прищурилась, внимательно вглядываясь в его лицо.

– Они тебе понра-а-авились! – протянула она, расплывшись в довольной улыбке. – Иногда полезно взглянуть на человека без перьев, правда? Увидеть сквозь чужой недостаток его боль и беду.

Берен кисло усмехнулся:

– После твоего вчерашнего снадобья мне так паршиво, что даже грапи не будоражат воображение, – устало произнёс он, – но это не значит, что я теперь их фанат.

– Не всё сразу, не всё сразу! И прости за вчерашнее, я была не права, – доктор виновато улыбнулась и протянула ему рецепты. – Здесь что обычно и то, что поможет прийти в себя после… снадобья.

Берен взял бумаги и хотел сказать, что всё нормально, забыли и проехали, но не успел. Где-то совсем близко раздался оглушительный хлопок. Госпиталь тяжело вздрогнул всем своим бетонным телом, выбив пол из-под ног егеря. Он отлетел к стене, Аркадию откинуло взрывной волной вглубь кабинета, а следом за ней понеслись острые щепы, на которые разлетелась деревянная дверь.

Несколько мгновений колыхавшийся, словно студень, окружающий мир состоял лишь из пыли и звона в ушах. Берен, так и сжимавший в руке помятые листочки с врачебными печатями, подполз к лежащей на полу Аркадии. Её тело было иссечено острыми дверными обломками, один из которых вошёл в шею под правым ухом и противоположным своим концом торчал из левой щеки женщины. Разноцветные глаза смотрели сквозь Берена спокойно и безжизненно. Она даже не успела испугаться, не успела ничего понять…

Берен закрыл её глаза ладонью, подозревая, что это не реальность, а всего лишь один из тех кошмаров, которые приходят, если не выпить на ночь блокаторы сознания. Один из чужих кошмаров. Но боевой опыт сделал своё дело: в голове быстро включилась нужная программа действий.

Рекреация превратилась в груду окровавленного строительного мусора. Вряд ли кому-то посчастливилось выжить в этом месиве. Берен быстро отыскал взглядом эпицентр взрыва, оказавшийся в том самом месте, где пять минут назад сидел он сам. Где-то глубоко кольнул отголосок вины: он только что говорил с этим странным типом и не заподозрил в нём смертника, не угадал под мешковатой курткой собеседника пояс со взрывчаткой…

А потом – то ли включили больничную тревогу, то ли просто разложило уши. Вой сирены застал егеря уже на служебной лестнице, ведущей на подземную парковку. Нужно было уносить ноги, пока одноглазого мужика с двустволкой – возможно, единственного выжившего в этой рекреации – не сочли причастным к теракту. А главное – внизу, пристёгнутый к байку, остался ждать Макс. Начнётся паника, и ещё не хватало, чтобы кто-то в неразберихе угнал его мотоцикл вместе с лисой, которая привыкла доверять человеку и уже не сможет постоять за себя, если вновь окажется в дикой природе. Или в недобрых руках.