Анастасия Сагран - Ты сама пришла ко мне в руки

Он нашёл идеальный момент – время сна. Все двери, кроме двери в уборную, закрыты плотно – никакой газ не пройдёт. Следовательно, им придётся выпускать газ только в спальне и уборной. Но эти комнаты не так уж велики и он успеет сломать все выдвигающиеся сопла с ядом, а что касается газа, то он давно научился блокировать собственную систему дыхания. Это было почти так же сложно, как научиться оставаться в безвоздушном пространстве. Но выкаченный из лёгких кислород и охлаждение тела для перелёта с планеты на планету – это всё же проблема немного иного порядка, чем полное исключение взаимодействия с окружающей воздушной средой. На это рассчитывали тюремщики. И просчитались.

Кармин ещё вчера приготовился к побегу – он выбрал самые плотные, богатые на вид золочёные ткани, закрывшие его полностью, разве что не лицо. Он сбросил их на пол возле своего ложа, чтобы теперь, в полной темноте, быстро одеться и ещё быстрее начать выламывать стену в уборную. Она должна быть удалена вся – так, чтобы ничто не мешало ему с максимальной скоростью перемещаться из уборной в спальню и обратно. Это заняло у него сто двадцать биений сердца. И вот он – тот самый звук ссыпающегося песка – газ. Кармин старательно запоминал зоны, в которых выдвигались блоки. По одним только этим зонам и врождённой чувствительности к массам он сможет определить, где и как подведён газ. И хотя бы предположить, где, как и в каком порядке подводится яд – его самый главный враг. Яд не обязательно вдыхать. Яд, стоит ему лишь попасть на кожу, выведет его из строя. Он надел эти богатые, непромокаемые одежды, чтобы защититься, но если яд попадёт в лицо, то это конец.

Кармин надвинул капюшон, надел тренировочные перчатки и схватил со стола тетрадь с формами задач на прозрачных листках. Тетрадью он закрыл глаза от случайного попадания яда – скоро его начнут обрызгивать им, чтобы успокоился. И вот оно – шелестение яда. Кармин взрастил совсем короткий клинок. Блоки выдвигались, Кармин едва успевал сминать крошечные сопла разбрызгивателей ударами оружия сверху вниз, а в его мозгу вспыхивали зоны стен, за которыми этого яда должно быть ещё больше. Но этого было не достаточно. Яд вытекал даже из разбитых сопел – он стекал по стенам на пол широкими струями и если не поторопиться, то спальню просто начнёт затапливать. И какой бы непромокаемой ни была одежда – она всё равно рано или поздно начнёт пропускать яд. Это только подстегнуло мозг Кармина, заканчивающего своё уравнение. У него оставалось ещё несколько сотен биений сердца, когда он посчитал, что нашёл участок глухой стены, за которой нет ничего токсичного, и взрастил алмазный широкий клинок, чтобы со всей данной от природы силой начать высекать в камне проход. Часть камней он выломал плечом, и едва смог протиснуться, как выглянул в тускло освещённый коридор. Как и предполагалось – все стены этого коридора были увиты трубами, подающими яд и газ, и ему следует очень аккуратно пробираться здесь. Кармин полетел вдоль этих труб в поисках резервуаров и насосов, возле которых должны быть ходы для обслуживающего персонала. И действительно, сделав почти полкруга вокруг своей тюрьмы, Кармин нашёл такой проход. Дверь не поддавалась, словно была заблокирована по всему своему периметру, но Кармину уже было плевать – алмазный клинок способен был вырезать в двери новый ход.

Кармин встретился с удивлённым мужчиной, сперва тоже взрастившим клинок, а затем в испуге вжавшимся в стену. И так на протяжении всего пути наружу – те, кто не спал и оказывался у него на пути – отступали. Но Кармин метался не долго – его взгляд случайно наткнулся на план эвакуации на одной из стен, и вскоре он уже вдыхал свежий воздух, стряхивая с себя сонливость, и полоскал в большом городском озере свою вымокшую в яде одежду. Но, кажется, обрадованный освобождением и всё ещё сонный, он не был достаточно осторожен. Кармин понял это, когда сознание начала перекрывать липкая дурнота, смыкающая веки и парализующая. Последнее, что он ощутил – это своё падение на одежду, в озеро, и то, как прохладная вода и одежда обволакивают его.

Он очнулся, когда какая-то сумасшедшая рыбина попыталась откусить ему кусочек нижней губы. Это оказалось неожиданно больно. Ещё больнее было ощутить давление воды в горле, желудке и лёгких, и удивительнее – понять, что за сто сорок четыре года так и не научился плавать, потому что не думал, что это может пригодиться.

Верхняя одежда спутывала ему руки и ноги, и пришлось сначала вырваться из неё и только потом предпринимать что-либо ещё. Кармин долго не мог понять, в какую сторону нужно двигаться и только коснувшись дна ногами, смог понять, где поверхность. К этому моменту вода внутри уже начала причинять серьёзную боль. Но, едва подняв нос над поверхностью воды, Кармин метнулся на глубину, потому что какие-то перевёртыши группой летели над водой. Он не знал, ищут ли они его, но предпочёл спрятаться.