Светлана Шёпот: Ведьма Вильхельма (СИ)

Проснулась я резко, словно и не спала вовсе. Хлопнув несколько раз сонными глазами, нахмурилась. Мало того, что я не на кровати, так ещё, кажется, куда-то еду. И езда, скажу я вам, какая-то странная. Конечно, в нашей родной стране дороги то ещё удовольствие, но всё же не до такой степени — трясло нещадно. Даже странно, как при такой тряске я умудрилась вообще спать. Но даже не это было интересно. Если я и ехала, то явно не в машине. Не было ни характерного звука, ни окон, ничего такого знакомого и привычного. Я сидела в какой-то коробке, с одной стороны которой было крохотное окошечко, завешенное тряпкой.

Сердце забилось с такой силой, что мне пришлось прикрыть глаза, чтобы хотя бы немного успокоиться. Как я тут оказалась? Так, надо вспомнить, что было вчера. Мысли скакали, как блохи, затрудняя мне тем самым работу. Но даже так удалось всё-таки вспомнить вчерашний день, вернее, вечер.

Ко мне заскочила подруга, с которой мы не виделись со времен школы. Она приехала из Питера к родителям. Хоть мы и не виделись почти десять лет, но активно общались в соцсетях. Сама я в Питере не была, хотя она сотню раз звала погостить, но я была та ещё домоседка. Да и если честно причина была далека от той, которую я постоянно озвучивала. На самом деле я очень стеснялась.

Всё дело в том, что почти сразу после универа я попала в аварию и повредила позвоночник. Вот с тех пор ходить не могу, передвигаюсь на коляске. Я была благодарна, что вообще осталась жива, хотя тело и «украшало» теперь столько шрамов, что вообще удивительно, как я не умерла тогда с такими повреждениями. Не скажу, что то время было самым моим счастливым. Были слезы, сопли, отчаяние, но я была не одна и смогла выползти из того шаткого состояния. Это случилось в тот день, когда я огляделась однажды и увидела свою маму, которая, казалось, постарела на десять лет. Она похудела, осунулась, и под глазами залегли тени. Вот тогда я и поняла, что хватит, не одной мне плохо.

Конечно, пойти работать по специальности я не могла. Поэтому начала искать такую работу, чтобы не сидеть на шее у родителей и для которой не потребуются ноги. Пришлось за эти десять лет помыкаться. В последнее время я занималась тем, что писала статьи. Деньги были не великие, но на жизнь хватало.

Так вот, вернемся к вчерашнему вечеру. Ленка прискакала радостная, вся такая надушенная, накрашенная, прямо фея какая-то. Не знаю, как ей удалось, но она меня всё-таки смогла вытащить из дома. Погулять, как она сказала.

На этом моменте воспоминания начинают туманиться. Становятся какими-то рваными, обрывочными, будто швейцарский сыр. Я помню, как болтали, она рассказывала, что снова беременна, уже третьим, как счастлива. Помню, была рада за неё, хотя сама я так и осталась нетронутой — до универа думала, что встречу там, во время никто не нравился, а после аварии я слишком стеснялась своей неспособности ходить. Иногда я ей даже завидовала, хотелось тоже ощутить, каково это быть любимой, как это быть матерью. Но, видимо, моё время либо не пришло, либо никогда не придёт.

Помню, сидели в кафе на набережной, потом Ленка вроде как с кем-то танцевала. А вот что дальше было, из памяти словно вышибло. Что же случилось? И куда я еду и на чём?

Открыла глаза и едва удержала вскрик. Пришлось даже рукой рот себе закрыть. И как я сразу не заметила? Напротив меня, только чуть с боку сидела женщина, судя по всему, она спала. В этой коробке было темно, поэтому видно было плохо, но даже такого скудного освещения хватило, чтобы понять — одета она как-то странно.

Отняв руку от лица, опустила голову и осмотрела себя. Что за ерунда? На мне и самой было какой-то странное платье. Длинное, с широкими юбками и, если я не ошибаюсь, то их на мне целая куча.

Снова пришлось прикрывать глаза и дышать медленно и глубоко, чтобы успокоиться. Где я? Куда меня везут? Зачем переодели? Кто эта женщина? Меня украли? Для чего? Выкуп? Так мы не так богаты, чтобы затевать все это. Или это мы с Ленкой что-то начудили? Ну, может, мы записались в какую-нибудь странствующую труппу. Хотя вроде как и не пили. Даже странно, не пили, а воспоминания, будто мы вчера хорошо так приняли на грудь.

Когда немного успокоилась, открыла глаза и потянулась к тряпке, висевшей на окне — может, хоть места знакомые проезжаем.

В этот момент женщина, видимо, чем-то разбуженная что-то сказала, отчего я едва не подпрыгнула, отдергивая руку. Через секунду поняла, что язык хоть и кажется мне знакомым, но я ничего не поняла. Хотела сказать, что не понимаю её, как голову сдавило так, что я всё же вскрикнула, хватаясь за нее. Кажется, перед тем, как потерять сознание от боли, мне почудилось на мгновение, что я видела мельком металлический штырь, который раскалённым гвоздем входил мне в правый глаз.