Владимир Пожарский: Дочь Бога

«Хорошо, что догадался взять подрамник: сто на сто сорок. Получается практически в натуральную величину. И здорово получается! – мысленно похвалил себя Рощин, наслаждаясь работой целых три часа подряд. – Оказывается, я, действительно, умею глубоко рисовать».

Кончиком кисти он добавил невидимую, но ощущаемую слезинку в зрачок и выдохнул:

– Не устала?

– Есть немного… – стараясь не шевелить губами, ответила Наташа. – Первый раз в жизни позирую.

– И не последний… Встань – разомнись, теперь можно. Ты у меня уже тут живешь! – указал Влад на картину.

Девушка бодро вскочила с дивана, но ее качнуло обратно. Упав на мягкие подушки, она затрясла руками:

– Мне посмотреть не терпится, а у меня иголочки по всему телу!

Рощин побежал в ванную, и уже оттуда донеслось:

– Сейчас руки помою и разотру тебя!

После ласкового массажа Наташа подошла к холсту. Она замерла и несколько минут стояла как вкопанная, не отрываясь, глядя на свой портрет. Потом повернулась к Рощину:

– Влад, зачем тебе заниматься этой… рекламой?! Ты – великий художник. Тебе надо рисовать настоящее, не отвлекаясь на всякую ерунду.

– Где бы я тогда такую натурщицу нашел? Красивую и терпеливую, – художник легонько щелкнул свою музу по носу. – Всё случается не просто так.

Письма Рощина дошли всем адресатам. В редакции газеты «Вечерний Петербург» у монитора шефа отдела расследований через полчаса с момента первого просмотра диска собрались все журналисты издания. Верстальщики бросили на произвол судьбы дизайн свежего номера, рекламщики забыли о деньгах и своих процентах, а корректоры – о запятых и двоеточиях. После того, как жуткий сюжет был внимательно изучен, наверно уже в пятый раз, поднялся такой шум и гвалт, что на него прибежал главный редактор. Он быстро выяснил причину стихийного митинга, основным лозунгом которого стало выражение: «Пойдём, схватим и порвём!»

– Ты себе всё скопируй в компьютер и пулей ко мне в кабинет с диском, – приказал главный шефу отдела. – Никому не дёргаться, еще спугнете убийцу! Всем – по рабочим местам, а я сейчас позвоню начальнику питерской полиции. Да, еще – никуда не уходить криминальному репортеру и двум фотокорреспондентам – попробую договориться, чтобы опера вас взяли с собой на задержание. Будем держать под это дело первую полосу.

На телеканале всё происходило кулуарно. За закрытыми дверьми собралась лишь дирекция. В результате, чиновники решили отправить к полицейскому генералу популярного ведущего со съемочной группой и, естественно, с копией диска. Оригинал, чтобы никто не залапал, заперли в сейф.

Начальник полиции вместе с замами и прокурором города чесали затылки и не могли взять в толк – откуда взялась эта запись? Камер слежения в саду Патриотического женского института сроду не устанавливали. Да и такой ракурс, и четкость съёмки не способна дать никакая камера. Предположения высказывались самые разные, правда, одно нелепей другого. И то, что, якобы, преступников двое, и то, что убийца сам снимал, включив запись дистанционно. Прокурор вообще решил, что все это записали на мобильный телефон какие-то бомжи-алкоголики. Но, к чести сказать, любые догадки такого рода достаточно быстро отметались коллегами-правоохранителями, невзирая на чины и должности. Гадая о происхождении диска, полицейские совершенно забыли про преступника. Им почему-то горячо хотелось задержать анонимного оператора и привлечь за недонесение по всей строгости. Или даже за соучастие, если удастся пришить ему такую статью. На землю этих бравых мужиков вернул настойчивый звонок главного редактора газеты и визит местной телезвезды со свитой. В течение часа выяснилось, что убийца и насильник – сосед девочки, примерный семьянин и отец трёх дочерей. Еще через полчаса его арестовали под плотным эскортом дотошных журналистских объективов.

Кстати, изучение присланных дисков и конвертов, изъятых полицией у всех получателей, не прояснило личности загадочного оператора. Глава городской полиции очень надеялся найти отпечатки пальцев или еще что-то:

– Неужели там нет даже волосков?! – кричал он на начальника криминалистической лаборатории. – Хотя бы одного волоска!

– Скорее всего, он лысый, товарищ генерал, – переминался с ноги на ногу уставший эксперт. – Лысый как…

– Как кто? – еще больше побагровел генерал, не отличавшийся богатством шевелюры.