Селина Катрин - Радужные грёзы [СИ]

— Винсент, спасибо! — произнесла я искренне, чуть всхлипнув, и не веря, что всё обошлось.

— Всегда рад помочь, — услышала я глухой голос и обернулась к тому месту, где донтриец разделался с ядовитой змеёй.

Отрезанная голова змеи билась на песке в посмертных конвульсиях. Винсент стоял рядом, привалившись к коряге и победно улыбаясь. Вот только мне не понравилась его нездоровая бледность, заплетающаяся речь и явная одышка. Я перевела взгляд с его лица чуть ниже, и сердце пропустило удар. У основания шеи, где была небрежно расстёгнута его рубашка, кожа стремительно приобретала синюшно-багровый цвет, а по центру отчетливо виднелись две красные точки.

— Винс? — я стремительно опустила Ладислава на землю и подбежала к князю, понимая, что счёт идёт на секунды.

Сейчас необходимо было как можно скорее оказать донтрийцу первую помощь. Обычно змеи кусают своих жертв куда-то в ноги, и это не так опасно. Чем ближе укус приходится к крупным артериям и сердцу, тем страшнее его последствия. Похоже, в пылу схватки гадюка не выбирала куда атаковать, а Винсент не заметил пришедшийся в трапецию укус. На моей стороне играло то, что князь являлся достаточно крупным мужчиной с развитой кровеносной системой. Как врач я знала: чем больше крови в человеке, тем больше шансов у него выжить.

Не помня себя, я подскочила к Винсенту, схватила его за рубашку и с силой повалила на землю. Первое правило для пострадавших от ядовитых пресмыкающихся: заставить жертву принять горизонтальное положение, чтобы яд как можно медленнее растекался по всему организму. Винсент поднял свои пепельные брови вверх и даже попробовал меня обнять.

— Лежи! — прикрикнула, разрывая на нём рубашку, чтобы освободить и осмотреть место укуса.

Пуговицы отлетели в разные стороны, но мне было глубоко плевать, что я испортила дорогую вещь. Драгоценные секунды утекали, как вода сквозь пальцы.

— Оказывается, всего-то и надо было — подставиться под укус аспида, чтобы ты обратила на меня своё внимание, — послышался тихий голос Винса, и его холодная правая рука легла мне на поясницу. — Не знал, что ты любишь быть сверху.

«Холодные. Яд уже начал действовать. Очень плохо».

— По-моему мы это выяснили ещё в прошлый раз, — беззлобно ответила и жёстко скомандовала, — руки на землю, быстро. И не шевелись! Это очень важно!

Укус выглядел плохо, но края у ранки были чёткими, а значит, оставался шанс, что яд не так быстро впитается в кровь.

— Элли, меня укусил чёрный аспид, — он слабо улыбнулся. Голос стал приглушённым, было видно, что князь говорит с трудом. — Это не рваная рана от арбалетного болта, а змея, понимаешь? Я верю, что ты отличный целитель, но ещё никому не удавалось выжить после такого укуса.

Взгляд голубых глаз впервые за всё наше знакомство из насмешливого стал внимательным и очень серьёзным. Я видела, как его высокий лоб покрылся испариной, руки мелко задрожали, дыхание превратилось в прерывистое. От осознания того, что мужчина с самого начала понимал, что его укусила смертельно ядовитая змея, и уже морально согласился со своей скорой смертью, моё лицо перекосила гримаса ярости. Внутри всклокотало бешенство, захлёстывая с головой, словно цунами. Это было чувство, похожее на то, когда безуспешно борешься за чью-то жизнь на операционном столе, а жизнь капля за каплей покидает пациента на твоих глазах. Стократ хуже может быть только тогда, когда пациент сам отказывается жить.

«Чёрта с два он у меня умрёт!» — зарычала я мысленно. Всё-таки, как отмечала Людка, коллега по работе, я до мозга костей оставалась врачом, несмотря на высокие шпильки, строгую юбку-карандаш и папки с документами в руках.

— Да мне глубоко плевать на то, что никто не выживает после укуса чёрного кого-то там! Ты выживешь!!! Ты меня понял?! — заорала я на него во всю силу своих лёгких.

Видимо что-то такое промелькнуло не то в моём голосе, не то в моих глазах, потому что Винсент тяжело вздохнул и медленно опустил правую руку. Я прикусила губу, лихорадочно соображая, что же могу сделать. Разумеется, в это мире понятия не имеют ни о супрастине, ни о других лекарствах, ни даже о вакуумных отсосах. Я не нашла ничего лучше, как приникнуть губами к его шее и начать энергично втягивать в себя яд, а потом сплёвывать его на песок. Мне не хотелось думать о том, что будет со мной, если выяснится, что у меня во рту есть мелкие ранки или ссадины. Не сейчас, когда жизнь Винсента висит на волоске. Я просто методично приникала к трапеции Винсента губами и всасывала в себя его кровь, смешанную со смертельным ядом, а затем сплёвывала и вновь повторяла свои действия. В какой-то момент я увидела, как глаза Винса стали сонно закрываться, и дала ему хлёсткую пощёчину.