Наталья Бульба - Целительница

— Люся, ты и теперь видишь то же, что и я? — произнес он, как мне показалось, лукаво.

— Если ты о душевных терзаниях, явственно написанных на лице юной барышни, то — да, — мягко отозвалась его супруга.

Тронув профессора за плечо, заставила его отодвинуться и первой вошла в купе. Присела напротив меня. Нас разделял только накрытый белой скатертью столик.

— Меня зовут Людмила Викторовна.

— Да, я слышала, — не без труда подняла я на нее взгляд. — Саша… Александра Салтыкова.

— Ирина Константиновна…

— Моя троюродная тетя, — заполнила я оставленную для меня паузу. — Мы из уральской линии Салтыковых.

— Ну, тогда мне все понятно, — лишь теперь войдя в купе, едва ли не удовлетворенно кивнул профессор. Закрыл за собой дверь.

Салтыковы — обширный род. В каждой семье не меньше шести детей. И так на протяжении нескольких поколений. Затеряться в столь богатом генеалогическом древе несложно, что при разработке моей легенды отец и учел.

Мужчины в основном занимались лесом и изделиями из дерева. А вот женщины… Нет, не каждая, но через одну точно имели дар целителя.

У кого-то он был сильнее, у кого-то хватало лишь на мелочи, но учили всех, чтобы не потерять ни крупицы способностей.

Ирина Константиновна, которую упомянул профессор, одна из самых известных ныне живущих Салтыковых, заведовала лекарским домом в Самаре и преподавала в местной академии.

Имелся в этой истории еще один нюанс. Девичья фамилия моей мамы — Салтыкова.

Вот только род был другой. Княжеский.

— В Москву учиться? — бросив взгляд на книгу, оставленную мной на столике, с теми же ласковыми, убаюкивающими интонациями поинтересовалась Людмила Викторовна.

— Да, — вспыхнув (вдруг подумают, что положила специально), промямлила я.

— Ты чай-то пей. — Вздохнув, профессор присел рядом с супругой. — Нагрузка большая, нужно восстанавливаться.

Под их умильными взглядами удалось сделать еще несколько глотков. А потом все, как отрезало. И ведь не было причин, но стеснение такое, что хоть под землю проваливайся.

Мое смятение их не остановило.

— Кстати, — подхватила разговор Людмила Викторовна, — а сколько магем ты можешь использовать?

— Семнадцать. — Я попыталась поставить кружку на стол, но под внимательным взглядом профессора была вынуждена вновь поднести ее ко рту.

— Первый семестр третьего курса, — вроде как вскользь заметила Людмила Викторовна.

Куда уж дальше, но я опять стушевалась. Потом тряхнула головой, беря себя в руки. На самом деле изучила их двадцать, с семнадцатью работала не задумываясь.

— Поступать в академию? — Направленный на меня взгляд профессора стал цепким.

— Да, — кивнула я уже практически спокойно. — Ирина Константиновна сказала, что Самара — не мой уровень.

— Правильно сказала. — Профессор неожиданно поднялся, порывисто подошел к двери, резко развернулся. — Считай, что уже поступила.

— Но… — чуть не выронив кружку, подскочила я.

Чай плеснул, собираясь вырваться наружу…

Я привычно накрыла кружку «крышкой». Проверив, что не пролилось ни капельки, не веря посмотрела на профессора.

— Мне нужен помощник целителя. Возьмешься?

— Я?! — Я снова растерялась.

Привела меня в чувство улыбка на лице Людмилы Викторовны. Похоже, происходящее ее немного забавляло.

— Жить собиралась у родственников? — словно я уже дала согласие, спросил профессор, сложив руки на груди.

— Сначала в гостинице, потом в общежитии, — несколько удивилась я смене темы.

— Во флигеле спальня и гостиная. Живем мы неподалеку от академии, удобно будет ходить на занятия. Вход отдельный…

— Я так не могу… — Не будь у меня за спиной дивана, я бы попятилась, а так лишь переводила взгляд с профессора на его супругу, пытаясь понять, правильно ли поняла его слова.

— Можешь! — на этот раз твердо, будто поставил точку, произнес профессор. — Тебе нужно развивать то, что дано Заступницей. И если я могу в этом помочь, то я это сделаю.

Все, что мне оставалось, кивнуть, соглашаясь.

Ничего подобного мы с отцом не планировали, но так оказалось даже лучше.

В той жизни, которая для меня начиналась, поддержка таких людей, как профессор Соколов и его супруга, мне не помешает.

Трубецкой еще раз перечитал сообщение агента и мысленно выругался.

Поезд из Самары шел одиннадцать часов. Три остановки, на которых барышню контролировали. И вот… «Объект вагон не покинул. Внутри отсутствует».