Марина Ефиминюк - Лучшие враги [litres]

– Ой, Энни! – Люсиль помахала мне рукой. – Давно не виделись! Как дела?

Тетушка обернулась. Надо отдать должное, у нее на лице не дрогнул ни единый мускул.

– Здравствуйте, тетушка Мири. Я все еще с вами, – улыбнулась я. – Но ничего, не стесняйтесь. Хотите, я сама потушу магию?

Тетка резко стянула с руки перчатку, демонстрируя ярко-красный окрас кожи с умилительными черными горошками, и ткнула пальцем в зеркальную поверхность. Блеснула яркая вспышка. Перед глазами пошли световые круги. Зеркало снова отразило меня. Теперь слегка перекошенную.

– Как думаете, Энни сделает такую же маску мне? – сладкий, как медовая патока, голос Люсиль по-прежнему был слышен так четко, будто про меня сплетничали не на другом конце замка, а в тесной гардеробной с застывшими в воздухе вещами.

– Люсиль, почему ты всегда открываешь рот, чтобы изрыгнуть какую-нибудь глупость?! – немедленно обругала дочь Мириам. – Ты хороша и свежа безо всякой пошлой магии. Мужчины любят естественность. Спроси у старшего брата, он подтвердит.

– Ветта носила маску и уже вышла замуж, – проговорила кузина. – Правда, она сказала, что приходится даже спать в маске. Но это совершеннейшие мелочи! Все говорят, что маски не портят кожу…

– Арветта носит маску? – перебила размышления воинственная тетка, видимо, обращаясь к матери грешницы, поправшей принцип натуральности во внешности.

– Мириам, ничего плохого в косметической магии нет, – встала на защиту старшей дочери тетушка Летти.

– Не хочу показаться навязчивой, но я вас по-прежнему прекрасно слышу, – заметила я.

По другую сторону зеркала воцарилось молчание, а тишина отдавала возмущением, словно следящее заклятие было моей, а не теткиной идеей. От магической вспышки светляк под стеклянным колпаком на стене распался на крошечные светящиеся точки и резко слипся обратно. Чары сгорели, а вместе с ним и темная магия: застывшие в воздухе вещи сорвались на пол. По макушке едва не тюкнули деревянные плечики с металлическим крюком.

– Проклятие! – пробормотала я, вжимая голову в плечи, и проворчала: – Дом, милый дом…

Наконец с вещами было покончено. Опустевший дорожный сундук, стуча дощечками, послушно сложился до размера небольшого ящичка и спрятал сам себя под комод. Кое-какие книги, шурша страницами, аккуратно легли на прикроватный столик возле лампы. Нераспакованный багаж с трудом уместился в гардеробную, остался только узенький проход к зеркалу, которым я планировала пользоваться по прямому назначению. В смысле, не красоваться в однотонных платьях, а со вкусом бесить тетку Мириам, ведь она лично превратила предмет мебели в следящий артефакт. Двусторонний! Ни один вменяемый темный чародей не проигнорировал бы столь щедрое приглашение.

Времени до возвращения деда оставалось много, и я устроила себе экскурсию по замку. Истван был монументальным, людным и пропитанным светлыми заклятиями. Помимо самого семейства он являлся домом для прислуги, учеников в магии и таких дальних родственников, что – уверена – даже дед Парнас вспоминал их имена, лишь полистав родовую книгу. Именно ради «летописи Истванов» я заглянула в библиотеку.

Дух-хранитель, по сути нечисть, обязанная защищать семейное литературное наследие, прилетел не сразу, для начала присмотрелся. Я успела добраться до мощной одноногой подставки с родовым гримуаром, стоящей между письменным столом и магическим глобусом, по которому в детстве меня заставляли зубрить названия континентов и магических тварей, их населяющих. Резкий порыв ветра раздул юбку и взлохматил волосы.

– Развею, – вкрадчиво пригрозила я бессловесному безобразнику.

Привидение рисковать не захотело, видимо, осознавало, что ни один светлый гримуар не стоит загробной жизни, и забилось под полку.

– Нечисть, раньше ты такой послушной не была, – хмыкнула я, вытаскивая из испорченного пучка две длинные костяные шпильки.

– Раньше ты ее и развеять не могла, – в глухой, сдавленной книжными стеллажами тишине прозвучал ироничный смешок Калеба.

Я давно перестала дергаться от неожиданности, скорее уж сразу била проклятием, но руки оказались заняты. Одна шпилька, вдруг приобретя подвижность, выскочила из пальцев и упала на потемневший от времени паркет. Тяжелые, еще влажные волосы непослушной волной рассыпались по плечам.

Калеб возник откуда-то из-за книжных шкафов, наклонился за украшением и протянул мне:

– Держи. Кажется, ты случайно уронила.