Дорофея Ларичева: Чернокнижник [litres]

– За что тебя изгнали? – поинтересовалась я осторожно. – За власть боролся или…

– Или. – Он не спешил откровенничать.

– Слушай, мы вдвоем сюда угодили! Мне, в конце концов, твою супругу придется изображать! – Я разозлилась.

Он резко повернулся, в два шага оказался рядом, склонил бледное лицо к моему:

– Вот и изображай! Неужели не поняла: канцлеру терять нечего. Мой вызов сюда – его последний шанс выжить. Ради собственной шкуры эта крыса совершит невозможное и еще немного сверх того.

– Я подумала, вы друзья, – что же ты так разнервничался-то?

– Угадала, милая. – Он присел, смяв край балдахина. – Если только друзья тебя пытают до смерти, выворачивают руки из суставов, вырывают ногти, жгут раскаленным железом. Только им духа не хватает тебя прибить. Боятся до мокрых штанов, что ты восстанешь личем. Потому лишают сил, загоняя под сердце огненные иглы, отнимают память и выкидывают изувеченного, едва дышащего, в незнакомый мир. Применять магию нельзя. Вернуться или убраться подальше – тоже. Приходится выживать. Врать, изворачиваться, придумывать себе легенды, подделывать документы, менять страну за страной, ложиться под нож пластического хирурга, не позволять себе привязываться к кому бы то ни было. Ибо одна из игл обязывает тебя быть скрытным, хранить секрет твоего происхождения. Другая делает бесплодным. Третья… Да и названого достаточно. Нравится?

Страсти-то какие!

– Ты не похож на запытанного до смерти, – фыркнула я. Мужчины порой слишком драматизируют.

– Хорошая регенерация. – Он обернулся к двери. – Сюда идут двое.

Первым был повар – вполне по-земному одетый парень, только… Кожа цвета майской травы, красные радужки крупных глаз, желтые прожилки вен на висках, нос от середины лба, черные кудри густых волос, растущих только на макушке. Еще одна диковинка местного зоопарка? Я, конечно, против расизма, но на моем месте любой бы поостерегся пробовать пищу, приготовленную таким чудом.

– Что милая леди пожелает? Авбаральские овощи, запеченные в медовом сиропе, или нежное мясо сильвельских змей. А может… – напевно поинтересовался он.

Я выслушала меню и уточнила:

– Если случится расстройство желудка от съеденного, врач меня откачает?

Гвардеец хмыкнул. Повар и не подумал обижаться.

– А-а, девушка не из местных, не встречала саффу. – Он понятливо покачал головой. – Привыкнет.

Вслед за зеленым поваром явился наш похититель Карло.

– Верни девочку домой, – потребовал от него чернокнижник. – Это не ее война.

– Обойдешься. Кто еще в здравом уме согласится стать спутником предателя и клятвопреступника?

– А вот с этого момента поподробней, – не выдержала я. – Во что вы меня втягиваете?

Старик довольно оскалился, демонстрируя прекрасную работу местных стоматологов. Но Гвардеец все испортил, схватил деда за камзол, рыкнул в лицо:

– Она не знает меня! Пойдет следом, погибнет. Как и ты. Зачем я тебе понадобился, Карло?

– Она влюблена в тебя, потому примет любым, – нисколько не заботясь о моей реакции, возразил дед.

Ах ты, недоросль трухлявый, сморчок гнилой! Если и была влюблена в собственноручно нарисованную картинку, сейчас от этой любви осталась шелуха лущеных семечек. Мне братишкин клуб исторических реконструкторов что шел, что ехал, что с горки спускался. Три месяца вокруг Гвардейца вытанцовывала, на сборища таскалась, лишь бы его внимание на себя обратить, при этом обмирала от страха – вдруг действительно обратит. И что тогда? Погодите, я вам устрою как-нибудь, когда вы… Ну да, устрою. Один – канцлер, другой – герцог. Пикнуть не успею, нашинкуют мечами на шаурму.

– Я однажды проиграл. – Гвардеец пропустил слова о моих чувствах мимо ушей.

– Тогда с тобой не было меня, – возразил старикан.

– Боже, во что я ввязываюсь! – Герцог дважды хлопнул себя ладонью по лбу.

– У тебя нет выхода, мой дорогой некромант, – просто ответил старик. – Советую рассказать девушке о своих похождениях. Не сразу, по частям. Не пристало ей падать в обморок при виде колдовства муженька.

Вот вляпалась! Жаловаться не на кого, сама дура. Оказывается, мой вынужденный супруг – местный злой гений, несостоявшийся черный властелин и доктор-зло в одном флаконе. «Прорвемся, Лина», – сказала я себе.

По приказу «Папы Карло» (или «Дона Карлеоне», я еще для себя не решила) явился портной, снял с меня мерки. Гвардеец наблюдал за нами с задумчивой физиономией. Кстати, надо решить, как его называть. Местное имя гения фехтования я без шпаргалки не запомню. И не надо, он все равно шифроваться собрался. Имя Саша ему категорически не идет.