Ким Суён - Останься со мной [litres]

Не зная, куда пойти, Ынтхак стояла в нерешительности у входных ворот и тут заметила белый конверт, торчавший из почтового ящика. В уголке ровным почерком было выведено ее имя. Ынтхак торопливо вскрыла конверт. Развернув аккуратно сложенный лист бумаги, она увидела слова, написанные рукой Санни.

Моя дорогая работница, я уезжаю. Будь здорова. Не реви. Бери от жизни все, что сможешь. Ты когда-то была одинока и не было никого, кто мог бы помочь тебе со всем этим справиться, но я надеюсь, что обо мне ты будешь вспоминать с теплотой. Пожалуйста, позаботься о моем упрямом брате. Желаю вам долгой и счастливой жизни. Прощай.

Письмо в руках Ынтхак стало мокрым от слез. Она вспомнила Санни в день своего переезда, когда та вышла с ней поздороваться. Санни всегда встречала ее с радостной улыбкой и помогала во всем. Так было всегда, с самого их знакомства.

– Выходит, вы все помнили…

Ынтхак подумала о том, как одиноко и тоскливо, должно быть, приходилось Санни, и слезы полились из ее глаз ручьем.

Письмо Санни прозвучало в эфире радиостанции. Гоблин слушал все передачи Ынтхак и поэтому тут же примчался к ее дому. Там он обнаружил девушку с глазами, полными слез. Так значит, его сестра уехала. Ким Син глубоко вздохнул. Ынтхак прижалась к нему.

– Моя начальница уехала. Она все помнила и продолжала жить с этими воспоминаниями. Я все забыла, а она всегда была рядом и помогала мне, горевала по своему пропавшему брату, тосковала от одиночества.

Итак, его сестра решила уехать, не выдержав горечи одинокой жизни. Он снова не смог сохранить ее счастье. От этих мыслей у Гоблина заныло в груди.

– Почему она ушла?

– Она не смогла простить… И предпочла больше не видеться… Для Жнеца это самое страшное наказание.

Накинув пальто, Жнец бежал, захлебываясь слезами. Он не мог смириться с тем, что Санни попрощалась с ним навсегда. С ним прощалась его любимая. Зная обо всем и все помня, она вела себя так, будто они едва знакомы. Санни стояла на пешеходном мосту под порывами холодного ветра и смотрела на закат.

– Как сосчитаю до пятидесяти, так пора идти… – произнесла она и стала считать проходивших мимо людей: – Сорок семь… Сорок восемь… Сорок девять…

– Один… – сказал Мрачный Жнец, все это время стоявший тенью у нее за спиной. В зрачках Санни показалось его отражение – и он тоже готов был разрыдаться. В прошлой жизни Жнец совершил много ошибок, а в этой, казалось, был обречен на вечные страдания.

– Один… Два… Три…

Слушая его голос, начавший отсчет сначала, Санни не смогла сдержать слезы. Она подавила в себе желание остановить его, чтобы счет не достиг пятидесяти, и лишь покачала головой:

– Это не поможет… В этой жизни мы больше не увидимся…

Мрачному Жнецу оставалось лишь кивнуть в ответ. Если Санни действительно этого хотела, он должен был выполнить ее желание: на его совести было слишком много грехов, а душа изнывала от боли. Он готов был понести любое наказание и смириться с любым исходом, и у Санни, которая это понимала, тоже болело сердце. Ей захотелось утешить его на прощание.

– Можно я тебя обниму? – спросила она, и Жнец первым притянул ее к себе и заключил в объятия, в первый и последний раз.

– Будь счастлив.

– Счастливого пути…

В этой жизни они прощались навечно.

За день до свадьбы Мрачный Жнец попросил Ынтхак зайти к ним домой. Когда она вошла, он сидел и складывал постиранную одежду. Ынтхак с опаской спросила, не пришла ли карточка с ее именем.

– Тебя это беспокоит? Боишься, что может прийти карточка?

– Да нет. Скорее мне интересно, как изменилась моя судьба…

– У твоей судьбы много вариантов.

Судьба невесты гоблина менялась каждый день. Жнец даже думал, что, возможно, Ынтхак меняет свое будущее силой собственной воли.

– И правда. Моя гоблинская метка исчезла, а еще я вытащила меч и девять лет жила без потрясений. Но в то же время я потерянная душа, я вообще не должна была появиться на свет, я видела, как умирает мой близкий человек, и мало того, прямо сейчас передо мной сидит Мрачный Жнец. Но самое главное – это то, что все люди когда-нибудь умирают. Именно поэтому жизнь так прекрасна.

Мысли Ынтхак, высказанные вслух, глубоко тронули Жнеца. Она многое пережила и испытала, она сумела со всем этим справиться. И все-таки, как и любому человеку, однажды ей придется покинуть этот мир. Обратившись к Жнецу, не отрывавшему от нее печального взгляда, Ынтхак храбро рассмеялась и сказала: