Юлия Буланова: Серебряные крылья [СИ]

— Я немного не о том. Ей комфортно рядом со «старшим братом», мужчиной, который старше, опытнее, умнее, рядом с тем, кто может о ней позаботиться.

— Я не совсем понимаю, о чем ты.

— Риз и Андерс.

— Эта троица с первого дня в Академии не разлей вода.

— И на почве чего они сдружились?

— Не знаю.

— Кто-то не очень хороший назначил одну маленькую девочку старшиной целой группы.

— Я злой был.

— На этого ребенка?

— На себя, скорее. Но, наверное, и не нее тоже. Не честно в семнадцать лет быть такой красивой. Мне она понравилась. Но чувствовать себя педофилом — удовольствие ниже среднего.

— Педофилом? Скажешь тоже. Ей было без малого восемнадцать было.

— Я почти в два раза старше.

— Велика трагедия! — скривился Майк. — Но вернемся к нашим баранам, то есть к этой троице. Ты назначил Вирэн старшиной. Риз посчитал, что ты увидел в Диане огромный потенциал. Это мне Каро по секрету рассказала. Андерс решил, что ты — садист-маразматик. Но они оба искренне посочувствовали Диане и начали ей опекать ее помогать по мере сил и возможностей. А потом заразили этим половину своей группы. Мелкая же принимает это как нечто само собой разумеющееся.

— Ее хочется… опекать. Ты правильно слово подобрал. И хочется этого не только мне.

— Ревнуешь?

— Еще как! Причем, ко всем и сразу. Хотя Риза, Андерса и, пожалуй, Морье я готов исключить из этого списка. Эти трое влюблены по уши. И, слава богу, не в Диану.

Тон Вадима был полушутливым, однако говорил он чистую правду. Свою девочку он, ревновал. Тихо и безнадежно. Правда, не к курсантам Артенийской Военной Академии. И даже не гипотетическим соперникам, которым только предстоит стать между ним и его девочкой. А к балету.

Если мужчина поставит перед собой такую цель, то обязательно донесет до своей любимой одну простую мысль. Так хорошо, как с ним, ей ни с кем не будет. Он — лучший. И другие ей попросту не нужны.

С Мечтой, целью всей жизни такое не пройдет. Нет, можно, конечно с этим поспорить. Не так уж сложно внушить восемнадцатилетней девчонке, что муж и дети важнее карьеры и личного роста. Но сделать это и не сломать ее невозможно.

Аверин тяжело вздохнул, досадуя на себя за глупость. Ну, смешно же! И недостойно мужчины и офицера. Да и как можно в тридцать три года изводить себя мыслями о том, что твоя невеста танцевать любит больше, нежели тебя?

У Вадима зазвенел наручный коммуникатор. Мужчина глянул на экран и нахмурился.

— Полковник вызывает, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Маркер красный.

— Приоритетная задача. Думаешь, что-то случилось?

— Иначе стал бы Дорга отсылать мне сообщение с приказом срочно явиться к нему? Ладно, друг, я побежал. Потом договорим. Ты же сейчас домой? Передавай Антонии привет.

— Заскочишь к нам на ужин? Не обязательно сегодня. Когда найдешь на нас время. И невесту свою захвати. Тони до ужаса хочется посмотреть на роковую красавицу, которая похитила твое сердце.

Аверин уже собрался переступить порог, как тишину его кабинета разбила еще одна трель.

— И меня начальство вызывает, — растерянно произнес Майк.

— Тогда пошли вместе. И поторопись! Дорга, ждать не любит.

— Конечно.

В кабинет начальника Академии они вошли напряженно размышляя, что от них могло понадобиться полковнику в субботу днем? Идей не было ни у одного, ни у второго.

То, как их встретил Дорга, Вадиму очень не понравился. Его начальник был бледен и явно взволнован. Что могло выбить из колеи этого человека, известного всем своей сдержанностью и умению держать эмоции под контролем, майор даже представить себе не мог. Случилось что-то очень нехорошее. А слова полковника только усилили это предположение:

— Садитесь.

— Что-то произошло? — явно чуя неладное с порога спросил лейтенант Кейн.

— Сядьте! — неожиданно зло рявкнул на них начальник Академии.

Мужчины переглянулись, но потом все же послушно опустились в кресла для посетителей.

— Вы знаете парк развлечений Эверлен?

— Это тот… подземный? — Вадим попытался выудить из памяти хоть что-то. — Который под площадью Поющих Фонтанов?

— Да. И сегодня Эверлен был захвачен последователями Белого пути.

— И что они требуют на этот раз? — возведя глаза к небу спросил Майк.

— Освобождения Рами Дуа Нии. Только их духовного наставника уже казнили. Сегодня. За час до их акции. Полиция готовит штурм. А любой штурм — это жертвы. Вы должны это понимать.

Полковник помолчал с полминуты, а потом тихо, стараясь не встречаться глазами со своими подчиненными, обронил: