Дженнифер Арментраут - Аполлион

Но что-то было не так. Когда я Пробудилась, я узнала все о том, что узнали предыдущие Аполлионы в течение их жизней, это было как подключение к компьютеру и загрузка информации. И никто из них не был рожден с глазами Аполлиона. У всех глаза стали золотистыми только после Пробуждения.

Мой Сет был другим.

Но прямо сейчас, эта чистая боль в груди, поедала его.

«Где ты родился?» Спросила я в надежде увести тему от его матери. «Ты никогда не говорил мне».

Он рассмеялся, и я улыбнулась. Счастливый Сет был лучшим проявлением Сета. «Ты не поверишь, но ты же знаешь, как Богини Судьбы любят играть с людьми?»

«Ой, я всегда знала это».

«Я родился на острове Андрос.»

Дрожь кружила по моей спине. Какая… ирония. Было вовсе не огромной верой в непредсказуемое, чтобы полагать, что и мои предки были также родом с этого острова, так как многим давалось имя исходя из того, где они родились. Или, в некоторых случаях, острова назывались в честь семьи основателей.

«В любом случае, это было иронично. И что-то тошнотворное всплыло на поверхность. Андрос был островом в целых 147 квадратных миль. Ты не думаешь, что мы родственники?»

«Что?» Сет разразился смехом. «Нет».

«Как ты можешь быть настолько уверенным?» Потому что, если бы мы оказались Люком и Леей, меня бы стошнило.

«Моя семья не связана с твоей так или иначе. Кроме того, ваша родословная идет от Аполлона».

«А твоя от кого?» Ответа не последовало, только лишь надменное молчание. «Почему ты утаиваешь это от меня?»

Сет вздохнул.

«Я скажу тебе, когда мы будем вместе. Я покажу тебе всё, Ангел. На все свои вопросы ты получишь ответы».

На следующий день после обеда я одиноко бродила по своей клетке. Что-то происходило наверху — двери открывались и закрывались, раздавались звуки шагов и счастливые возгласы.

Желая расслышать больше, я подошла к прутьям и напряженно прислушалась. Разговор был слишком приглушенным, чтобы понять, кто это был, но кто-то точно прибыл. И это был не бог. Я бы поняла это, если бы это был бог. Их сущность была сильна, и я могла бы почувствовать её.

Прикоснувшись к прутьям, я ощутила отклик. Мерцание синего света затухало. Вот видишь, Сет. Не значит ли это, что сила знаков на потолке тоже ослабевает без обновления? Милостивые боги, я на это надеюсь. Я попыталась обнаружить шнур, желая сказать ему о новом открытии.

Сет был там, но не хотел болтать. Он был с Люцианом, по крайней мере, я так поняла. Что бы они ни обсуждали, это было приглушенным для меня.

Я сразу же отреагировала неприязнью на присутствие Люциана. Очевидно, я должна буду смириться с этим, но это будет довольно сложно. Я никогда не буду поклонницей моего отчима.

Отсоединившись от связи, я задалась вопросом, чем занимается Айден. Он обычно проводит большую часть дня, сидя на этом складном стуле, размышляя обо мне.

«Ты дала мне надежду, в которой я нуждался».

Надежду на что? На счастливый конец для нас?

Я оказалась в маленькой белой ванной комнате, всматриваясь в паршивое пластиковое зеркало, висящее над раковиной. Оно было практически забетонировано в стену, и пластик был облегченным настолько, чтобы я не могла соорудить из него оружие.

Прислонившись к раковине, я почти уткнулась лицом в зеркало. Мое отражение было волнистым, искаженным плохим качеством зеркала, но я пристально смотрела на свои глаза.

Они были янтарными, точно такими же, как и у других Аполлионов после их Пробуждения. Это было немного странно, видеть мои глаза такими, но это казалось правильным. Словно я получила в наследство нечто особенное, чему было предначертано произойти.

Я наклонила голову в сторону. О чём подумает мой Сет, когда он, наконец, меня увидит — увидит на самом деле — в виде Аполлиона? Он будет доволен, не то, что Айден, который ненавидел мои глаза…

Неожиданное острое чувство пронзило мою грудь. Ну и дела… у меня закружилась голова, и я крепче схватилась за раковину. Это была не физическая боль, больше было похоже на боль, когда земля уходит из-под ног. Или, когда получаешь действительно омерзительные, плохие известия.

Было ощущение, словно сердце сгорало без возможности восстановления.

Я втянула воздух, и вздох оказался пронзительным. Это было не уместное чувство. Моё сердце не было разбито. Оно было целым и принадлежало моему Сету. И он любил меня в ответ. Он никогда мне этого не говорил, что любит, но он должен был любить. Мы были предназначены друг для друга, и как только мы воссоединимся, мы будем прекрасны. Мы будем править Олимпом и миром смертных.