Екатерина Флат - Чёрный ирис

В долю секунды свет приобрел знакомый серебристый оттенок, и над головой уже сиял умиротворенный Литаир. А вокруг простиралась Великая пустыня, и совсем неподалеку кругом шатров виднелся оставленный лагерь и наши обеспокоенные спутники, уже спешащие к нам.

– Я же обещал, что не позволю случиться с тобой ничему плохому, – Зехир тепло улыбнулся. Явно хотел поцеловать, но, видимо, вовремя вспомнил о данной мне клятве.

Я не успела ответить, перебил задумчивый голос Джабраила:

– Видишь, Сария, все вышло, как я и говорил. Нам необходим был знак, и милостивая судьба его тут же даровала. Пусть и таким довольно...хм...занятным способом. Но есть все же в произошедшем один весьма ощутимый минус. Лишившись своего хозяина, ифриты больше не следуют его воле. Теперь этими тварями будет повелевать одно: жажда в первую очередь разрушить Сиапех. А они, уж поверьте, чувствуют местонахождение храма как никто. И либо мы поторопимся, либо поднимем из-под песка уже одни руины.

Оставшийся путь занял еще два дня. После того происшествия с лжекупцом наши спутники вновь посерьезнели, больше не звучало шуток и веселых песен – все слушали тишину Великой пустыни. Дагнар казался мрачнее остальных. Он-то сам видел, каково придется защитникам храма, так что, несомненно, не строил радужных иллюзий. Единственными, кто еще сохранял хорошее настроение, оставались Зехир и Джабраил. Первый, видимо, верил, что вот-вот все плохое закончится, и впереди ждет счастливая жизнь. Ну а для второго и вправду это были последние дни несчастий. Меня все одолевало желание расспросить Джабраила, что он будет делать потом, сможет ли вновь стать правителем, попытается ли наладить отношения с Аджиром. Но джинн упорно избегал этой темы.

- Зачем тебе это, Сария? – награждал меня снисходительным взглядом. – Чтобы утешить себя моим благополучным будущим? Раз уж так хочется, то и верь в него.

- А ты сам разве не веришь?

- Я слишком мудр, чтобы загадывать дальше одного дня.

Большего от джинна не удавалось добиться. Он словно бы и сам теперь сторонился меня. Так и хотелось возмутиться, мол, я же еще не умерла. Но, видимо, по мнению Джабраила этот факт был уже чуть ли не свершившимся.

Место, где, по словам Зехира, располагался Сиапех, ничем не отличалось от окружающей россыпи мертвых песков. Перед нами простирались все те же унылые барханы, окрашенные багровым светом Нарайяна в грязно-алый. И никаких намеков на затаившийся в глубинах пустыни древний храм.

- И что дальше? – нетерпеливо спросил друг Дагнара Риях, когда люди спешились, а джинны опустились.

И все почему-то дружно уставились на Джабраила. Тот, конечно, сохранил все тот же равнодушно-невозмутимый вид, но я-то знала, сколь ему льстит всеобщее внимание.

- Чтобы поднять Сиапех, нужна особая магия, - он говорил об этом так обыденно, словно обсуждали погоду, а не столь важное событие. – Магия времени. Сродни той, которую использовал Азир. Мы не способны изменить волю Матери Природы и заставить воспрянуть то, что она погребла навеки. Но здесь, где время приобретает особую мощь, мы можем использовать его скрытые силы. Изменить саму ткань реальности, оживить прошлое. Мы не можем воплотить действующий храм. Остается лишь воссоздать то мгновение, когда Сиапех уже был лишен своей силы, но еще не погрузился в пески.

- Твоя мысль понятна, - задумчиво перебил Хафиз, теребя черную бородку. – Но никому не подвластна магия времени. Точнее именно та ее грань, которая сейчас необходима. Я не умаляю способностей почтенной предсказательницы, но все же даже она не смогла бы сделать материальным прошлое.

- Ох, как что, так все сразу думают на Сарию, - Джабраил демонстративно закатил глаза, - тоже мне, нашли средство от всех напастей. Конечно же, власть предсказателей над временем совсем иная, и сейчас не подойдет. Но я бы не предлагал такой путь, если бы заранее не знал выхода. Сиапех воплотит Аджир.

- Я? – голос юного джинна резко осип. Явно не от робости. Скорее, от изумления.

- Не будем подробно вдаваться в родословную, - Джабраил, конечно, избежал острой темы, - но Аджир – потомок рода правителей Небесных городов. И если вы забыли, то я уж напомню, что из-за этого отличает его от остальных джиннов. Как и первого людского эмирхана, так и первого нашего правителя, Матерь Природа вознесла над собратьями не случайно. У каждого был особенный дар. К примеру, Дастрияру, как представителю своего рода, дано то, чем не владеют остальные люди. Чистое милосердие. Да-да, неиссякаемая и совершенно бескорыстная тяга ко всеобщему благу. И пусть он сейчас этого не понимает, прячет за навязанной робостью, но только он способен сохранять ту мирную и по неприхотливым меркам людей идеальную жизнь. И если человеческой расе необходим подобный милостивый «поводырь», то у джиннов все немного иначе. Правителем стал сильнейший, единственный из всех, кто владел вдобавок уникальной магией времени. И способность эта сотни лет передавалась от отца к сыну.