Марина Снежная - Одержимая

Я уже почти не соображала, что несу. Бесновалась, кружась по комнате и выкрикивая фразу за фразой. Лишь через минуту осознала, что дверь снова заперта. Эрбин и Базиана просто ушли, предоставив мне кричать пустым стенам. Сволочи! Я завыла от бессилия и рухнула на каменный пол. Проводила по нему ногтями, оставляя царапины, проклинала все на свете. А больше всех Эрбина.

Да по какому праву он решает за меня, что мне сейчас нужно?!

Понемногу я успокоилась. Нахлынуло осознание, что все мое буйство ничем не поможет и не произведет ни на кого впечатления. С трудом поднявшись на ноги, доковыляла до постели и скрючилась на ней, подтянув колени к груди. Все же несколько драгоценных глотков крови удалось сделать — это поможет хоть как-то продержаться. Я буквально чувствовала, как живительная влага растекается по венам, насыщая и помогая телу перестраиваться.

Но хватило этого лишь на пару часов, а потом жажда вернулась. Моему телу на этом этапе перерождения было слишком мало нескольких глотков. Оно жаждало намного больше. Я до боли прокусывала нижнюю губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу вопли. А потом и вовсе перестала сдерживаться. Металась по постели, напрасно пытаясь принять позу, в которой меньше будет ощущаться ноющая непрерывная боль, выворачивающая наизнанку. По сравнению с тем, что чувствовала сейчас, тот день, когда добровольно отказалась от чаши с кровью, казался безмятежным.

Постороннее присутствие уловила не сразу — настолько вся была переполнена болью. Но разум все же отреагировал, заставив, хоть и с трудом, но переключиться на внешний раздражитель. В помещении кто-то был, пусть даже дверь по-прежнему была закрыта, а прочный засов удерживал ее на месте.

Кто и как мог проникнуть сюда так, что я даже не заметила?

Я медленно выпрямилась и села на постели, окидывая глазами комнату. На первый взгляд ничего необычного. Но ощущение чьего-то присутствия и устремленного на меня взора не исчезало.

— Кто здесь? — прищурившись, спросила, готовая немедленно сорваться с места, если понадобится. Когда ответа не последовало, я в раздражении бросила: — Я знаю, что ты здесь! Что тебе от меня нужно?

Сгустившийся в одном из углов мрак затрепетал, отделяясь от стены. И у меня дыхание перехватило от осознания того, кем может быть незваный гость. Тотчас же нечто глубинное, не поддающееся пониманию, заставило сорваться с места и кинуться в противоположную сторону. Я прямо впечаталась в стену, выставив руки вперед. Страх — панический, безумный — захлестывал все тело, подавляя даже жажду.

— Что тебе от меня нужно?! — сдавленно закричала, втягивая голову в плечи. — Тоже пришел полюбоваться моими мучениями? Понаблюдать за тем, что со мной сделал?

Поразительно, что я осмеливалась говорить это тому, кого настолько боялась. Наверняка включился какой-то защитный механизм, заставляющий делать это. Знала, что если сейчас поддамся страху, то просто сойду с ума. Отчаянная дерзость позволяла хоть как-то держаться на плаву.

Неясное темное пятно обретало очертания расплывчатой человеческой фигуры, в которой ничего невозможно было разобрать четко: ни одежды, ни лица, ни каких-либо признаков реального живого существа. Лишь глаза — сине-алые, горящие ярким огнем — выглядели настоящими. Но именно они пугали сильнее всего.

Властелин приблизился ко мне почти вплотную и я больше даже кричать не могла. Вся моя бравада улетучилась, осталось понимание — это существо имеет надо мной абсолютную власть. Ему стоит лишь приказать — сделаю все, что захочет. Даже если будет разрывать меня на части, не посмею даже пикнуть. Странно, но он и не пытался что-то сделать, как-то повлиять на меня. Лишь изучал мое лицо напряженным пристальным взглядом и забирался, казалось, в самые глубины души. А потом ощутила, как крепкие руки обвивают мою талию и притягивают к себе.

Замерла, чувствуя, как собственное сердце бьется не менее сильно, чем сердце моей недавней жертвы. Что Властелин собирается делать со мной? Самое страшное, что от него даже запаха никакого не исходило, словно он вовсе был лишен плоти. Но эту плоть я ощущала. Меня прижимали к сильному мужскому телу и я чувствовала явные признаки возбуждения.

Он сейчас возьмет меня, как то, что принадлежит ему по праву? Мысль мелькнула отстраненно. Я готова была пойти даже на это, лишь бы он не причинял мне боли, не проявлял гнева. Как собака, молча признавала хозяина и знала, что тот имеет право делать со мной все, что захочет.