Марина Снежная: Перерожденная

Он даже снова позволил мне пить свою кровь, хотя я пыталась сопротивляться.

— Не хочу, чтобы ты делала это с кем-то еще, — хрипло выдохнул Диор, покрывая меня исступленными поцелуями. — Касалась губами чьей-то кожи, была с ним близка хоть на миг.

— А ты, оказывается, собственник! — со смехом выпалила я.

— До встречи с тобой я даже не задумывался об этом, — он крепко прижал меня к себе и теперь мы лежали рядом, сплетенные в коконе наших объятий, глядя друг другу в глаза. — Не хочу даже думать о том, что однажды ты можешь уйти.

— Давай сейчас не думать об этом.

Я нежно провела пальцами по контуру его губ. Он поймал мою руку и стал ласкать горячими поцелуями, вызывая по всему телу сладостную дрожь.

Что же ты делаешь со мной, мой Воин? Я не уставала поражаться тому, что самая его невинная ласка вызывала во мне мощнейший отклик. Сердце заныло, когда я, как и он, представила себе, что однажды мы расстанемся.

— Скажи, что ты чувствуешь, когда пьешь кровь? — неожиданно спросил он, продолжая удерживать мою руку в своей.

— Это чем-то напоминает моменты интимной близости, — призналась я, не в силах оторвать взгляда от янтарных омутов, в которых плескалась теплота, сравнимая с солнечными лучами, дарящими всему живому возможность расти и расцветать. — Особенно когда ты делаешь это с тем, кто тебе дорог. Когда я пила твою кровь… — я осеклась, не в силах подобрать нужных слов. — Тебе правда хочется об этом слушать?

— Мне хочется знать о тебе все…

— Ты уже знаешь обо мне главное. Я люблю тебя… И что бы ни случилось с нами дальше, этого ничто не изменит.

— Я тоже люблю тебя. Больше, чем ты можешь себе представить, — с тихим вздохом сказал Диор. — Даже не предполагал, что со мной может подобное случиться. Ты так стремительно ворвалась в мою жизнь и опутала по рукам и ногам.

— Кто еще кого опутал?

Я потерлась носом о его щеку.

— Хочу быть к тебе еще ближе…

— А это возможно? — с искренним удивлением спросила я. — Ты уже стал мне настолько близок, что это пугает.

Диор медленно на моих глазах прокусил нижнюю губу до крови и я замерла, чувствуя, как в горле пересыхает, а все вены напрягаются при виде этого возбуждающего зрелища. Тем сильнее сводящего с ума, что это его кровь, а не чья-то еще. И он разрешал делать все, что пожелаю, показывал, что больше не считает чем-то отвратительным и мерзким. Он принимает меня такой, какая есть. И хочет показать это. Стать еще ближе… Теперь я поняла, что он имел в виду…

Мой голос показался чужим, когда я хрипло произнесла:

— Останови меня на нескольких глотках, вряд ли я смогу сделать это сама.

Он подался ко мне и поймал мои губы. И все тут же исчезло. Растворилось во вкусе его губ, дарующий теперь еще один источник наслаждения, от которого у меня срывало крышу. Я смаковала его кровь, стараясь сдерживать неистовый порыв действовать грубо и жестко. Во мне просыпалась такая звериная страсть, что это пугало меня саму.

Диор будто почувствовал это и перекатил на спину, сам оказавшись сверху. Резко и грубо ворвался в мое тело и я с трудом сдержала глубинный звериный рык, демонстрирующий весь мой восторг. Теперь я почти яростно впилась в его губы, упиваясь вкусом его крови и чувствуя внутри неистовые толчки, на которые все во мне откликалось таким же мощным страстным порывом. С удивлением и восторгом осознала, как же мы чувствуем друг друга. Наши тела откликались на малейшее движение партнера, подстраиваясь и понимая, что тому сейчас нужно.

В миг, когда мое тело содрогнулось в пароксизме финального наслаждения, Диор отстранился, заставляя выпустить из плена его губы. Он был слегка бледен, его тело дрожало. Я снова выпила из него слишком много. Досадуя на саму себя, уложила его поудобнее и устроилась ласковым котенком на груди мужчины.

— Ты должен был остановить меня…

— А может, не хотел… Когда ты делаешь это со мной, я чувствую с тобой еще большую близость, — признался он почти шепотом, прикрыв веки.

Я замерла и осторожно провела по ним пальцами.

— Диор, ты не должен играть с огнем… Я могу быть опасна…

— Полагаешь, я боюсь опасности?

Он открыл глаза и слегка улыбнулся.

— Зато я боюсь! Боюсь того, что со мной будет, если причиню тебе вред. Я просто умру, Диор, — по моим щекам заструились слезы. — Прошу, больше никогда не соблазняй меня на это!

— Прости, я не подумал о том, что ты можешь воспринять все так.

Он встревожился при виде моих слез и стал осторожно утирать мокрые щеки.