Илона Эндрюс - Дикий огонь

Вокруг нас люди Леноры Джордан создавали сцену. Они уже убрали Шторм, связав его, заткнув рот и дав успокоительное. Ленора все ещё находилась здесь, и теперь уже полностью одетая, расхаживала вокруг и чётко выкрикивала приказы.

Люди Шторма сидели на земле в наручниках. Между ними курсировали псионики, распространяя спокойствие и радостные мысли. Вертолёт забрал Каталину прямо перед тем, как разразился шторм, и столкнувшись с несколькими дюжинами матерых наёмников, рыдающих в голос из-за её ухода, Ленора Джордан решила применить тяжёлое оружие и вызвала псиоников.

В нескольких футах от нас, Ринда старалась позаботиться об Эдварде. Он развалился на земле, прислонившись к своему кипарису. Похоже, выращивание столь огромного дерева исчерпало его последние силы. Теперь Ринда смотрела на него не только с заботой, но и с нежностью.

Бронетранспортёр проехал сквозь проделанную Ромео дыру в заборе и остановился. Дверь открылась, наружу выпрыгнул Ривера и распахнул пассажирскую дверь, придержав её перед вышедшим на свет Брайаном Шервудом. Такого же роста и телосложения, что и Эдвард — широкие плечи, мощная грудь, длинные конечности. Он походил на своего брата и в то же время не имел с ним ничего общего.

— Ринда, — окликнул он. — О, боже мой, Ринда. Ты здесь.

Она обернулась и смерила его взглядом, будто увидев ядовитую змею.

— Я так по тебе скучал! — Брайан направился через лужайку к своей жене. Он не знал, что мы были в курсе его предательства.

— Ему никто не сказал? — пробормотала я.

— Нет. — Улыбка на лице Рогана была пугающей.

Ринда поднялась с совершенно ровной спиной и холодной маской на лице: дочь своей матери до мозга костей.

— Ты скучал по мне? — спросила она ледяным тоном.

Брайан остановился. — Да.

— Я тоже скучала по тебе, Брайан. Мне столько всего пришлось пережить за это время.

Он сделал ещё один нерешительный шаг вперёд.

— Все хорошо. Теперь я здесь. Теперь все будет хорошо.

— Да. — Ринда направилась к нему. — Непременно. Я так рада, что ты здесь, Брайан. Позволь мне поделиться с тобой всем, через что мне пришлось пройти.

Магия выплеснулась из неё потоком, настолько мощным, что я ощутила его даже на приличном расстоянии. Ужас, паника, отчаяние, беспокойство, волнение, сокрушительное горе и ярость. Так много ярости. Она лишь мельком коснулась меня, и я чуть не расплакалась, чтобы просто снять напряжение.

Брайан задрожал, разинув рот, и рухнул на колени.

— Прекрати! Ринда, прекрати!

Она продолжила идти на него без всякой жалости.

— Почему ты сейчас не сбегаешь, Брайан? Тебе мало стресса?

— Пожалуйста, остановись! Пожалуйста!

— Ты хотел убить меня и детей. Ты хотел нам смерти. Нашим детям! Тебе следовало пристрелить меня во сне, Брайан. Потому что сейчас, я заставлю тебя страдать. Почувствуй, муженёк. Почувствуй все, до последней капли.

По его лицу катились слезы. — Прекрати! Долбаная сука, прекрати это!

— Нет.

Брайан покраснел, его взгляд был безумен. Он дёрнулся, его лицо стало гримасой ярости, и он бросился на Рынду, потянувшись руками к её горлу. Эдвард Шервуд бросился ему наперерез с мечом в руках. Лезвие поднялось и опустилось с ужасной завершённостью. Брайан Шервуд упал на землю, кровь пропитала его одежду. Эдвард поднял меч, вонзил его прямо в грудь брата, резко повернул и вытащил.

Никто не тронулся с места.

Эдвард встал с равнодушным видом, словно средневековый рыцарь над телом своего врага.

— Дом Шервудов разрешил свой внутренний конфликт. Теперь мы снова одно целое.

Эпилог

Арена испытаний располагалась передо мной — огромный зал с чистым пространством, двести футов длиной и сто футов шириной, окружённая рядами и рядами мест. Берн, Каталина, Арабелла, и я стояли на краю. На полпути вниз, подиум смещался в сторону, как кресло судьи. Рядом с ним стоял Архивариус. Справа и слева от него располагались по три стула с каждой стороны, на которых восседали шестеро Превосходных, служивших арбитрами испытаний. Одним из них был Сильвестр Грин, нынешний глава Ассамблеи. В двух местах от него сидела Ленора Джордан, окружной прокурор округа Харрис. Она выглядела на удивление безмятежной, не мирной, но невозмутимой, как будто ничто в этом мире не могло вывести её из себя прямо сейчас. Между арбитрами, обрамляя подиум, стояли два наших свидетеля, Роган с одной стороны и Линус Дункан с другой.

— Ты справишься, — сказал мне Роган, прежде чем выйти оттуда.