Купава Огинская - Не дареный подарок. Кася [litres]

Этого было недостаточно. Легкие замшевые сапожки промокли за первые три минуты; все остальное время они копили влагу, чтобы не высыхать подольше или, если очень повезет, испортиться и оказаться в мусорке. Такое странное стремление самоубиться. Потому, оказавшись в виварии, я, не глядя по сторонам, поспешила к линорму – жаловаться на хозяина.

Следом за мной, не отставая, скользил аспид, которого я заметила, лишь открыв вольер генерала. Мимо меня на приличной скорости проползло длинное черное тело, первым оказавшись внутри.

Когда Илис узнал, что свободное время я провожу не только в компании линорма, но и пары хищной и не вызывающей доверия нечисти, он стребовал с Аррануша браслет, какие носили работники вивария. Теперь напавшая на меня нечисть рисковала серьезно огрести. Я могла чувствовать себя полностью защищенной и уже хотя бы здесь ничего не бояться. Но почему-то все равно продолжала бояться. Парадокс. Наверное, Илли была права, и это особенность моего вида. Лучше бы наш вид умел летать, честное слово.

Именно поэтому, когда мимо меня пронеслась огромная черная змеюка, о присутствии которой я знать ничего не знала, шарахнулась в сторону и чуть не растянулась на полу. Рован, все прекрасно видевший и искренне возмутившийся поведением аспида, сделал то, чего от него никто не ждал.

– Съем, – хрипло, с трудом выдавил он, мрачно глядя на змея.

– Меня? – удивился Кадай, не до конца еще осознав всю чудесность происходящего.

Генерал уверенно кивнул.

– Но я несъедобный.

Я по личному опыту знала, что такое утверждение хищную нечисть обычно не останавливает. Особенно если эта хищная нечисть большая, сильная и ничего не знает о расстройстве желудка.

– Съем, – уверенно повторил линорм, а я наконец-то вышла из транса.

– Говорит, – прошептала непослушными губами и бросилась прочь от вольера, спеша к хозяину и не переставая верещать: – говорит-говорит-говорит!

Вслед мне неслось раскатистое «Мор-р-р-р-ра!». И это точно кричал не Кадай.

Генерал наконец-то стал разговаривать.

– Говорит! – взвизгнула я, врываясь в комнату.

– Мы тебя слышали, – подтвердил Керст, чья самая лучшая часть укоротилась на добрых пятнадцать сантиметров около трех недель назад.

Во время одного из практических занятий защитник, с которым Керст стоял в паре, налажал со щитом. Тот оказался недостаточно сильным и не смог сдержать натиск противника.

В итоге Керст лишился значительной части своей косы и неделю лежал в лазарете, пока жутковатого вида ожог в половину левого бока не начал заживать.

Навещать обгорельца я ходила исключительно в виде рагры. Так было проще объяснить, почему я каждый раз настолько долго и искренне рыдала над его увечной косой. Поведение Каси ему казалось милым, но что-то подсказывало: если поплакать пришла бы Морра, Керст бы очень удивился.

– Ты не понимаешь!

Я была счастлива и чувствовала себя легким перышком. Хотелось смеяться и кого-нибудь расцеловать. Последний порыв искренне удивил, но понизить градус радости был не в состоянии. В конце концов, там, в вольере, говорящий генерал. Его и расцелую.

– Илис, пошли!

Хозяин, до моего появления копавшийся в небольшой горке кристаллов, лежавших на столе, подозрительно прищурился:

– Куда?

– Генерал же! – очень эмоционально выдала я, подлетев к нему. Три шага, и я вцепилась в его руку с четким намерением дотащить до линорма, чего бы мне это ни стоило. – Генерал заговорил!

Дотащу, чего бы мне это ни стоило? Какая наивная самоуверенность. До вольера Рована хозяин тащил меня сам, а я едва за ним поспевала.

– Нет, ты с-с-скажи! – настаивал Кадай, отойдя от шока и убедившись, что есть его пока не будут.

– Отстань, – просипел генерал.

– Мы уже поняли, что ты умеешь произнос-с-сить слова и ос-с-сознаешь их смысл, – терпеливо проговорил аспид. – А теперь давай целую фраз-с-с-су. Это несложно.

– Отстань, – угрюмо потребовал линорм.

– Рован, – позвал хозяин.

– Рован-Рован, – тихо поддакнула я, притопывая на месте от распирающей меня радости.

– Хозяин, – серьезно посмотрел на Илиса генерал, мотнул в сторону аспида головой и отрубил: – он надоел.

Кадая надо было видеть. Неспособная выражать сильные эмоции, его морда забавно вытянулась.

– Это все благодаря мне, – уверенно выдала я, заглядывая хозяину в лицо, – это я его научила, точно тебе говорю. Больше, чем я, с ним никто не разговаривал.

Линорм не спорил. Илис тоже молчал, со странным выражением лица разглядывая свою заговорившую нечисть. Я стояла рядом с Илисом, даже не пытаясь вытащить руку из больно сжавших мою ладонь хозяйских пальцев, и радовалась жизни.