Яра Славина: Высшая школа целительства (СИ)

— Не спи, букашка, замерзнешь.

Они уселись в еще пахнущий новьем салон черной блестящей машинки, и Толя вырулил со двора.

— Ты чего такая замудреная? — брат не мог упустить какое-то непонятное состояние сестренки.

— Дык сессия скоро. Да и все. Универ закончится. — задумчиво протянула Алька.

— Неужели сестричка повзрослела. Задумываться о будущем стала. И куда потом? К маме в больницу пойдешь? Будешь работать как проклятая без выходных и за копейки?

Алька пожала плечами. К маме она очень хотела пойти работать, однко после очередной реформы высшего образования ее мечта стать хирургом рухнула как карточный домик. Не нужны специалисты стране оказались. В поликлиниках образовалась врачебная пустота и очереди из возмущенных больных. И вместо того, чтобы поднять врачам зарплату и уменьшить количество заполняемых бумаг дабы удержать их в кабинетах поликлиник, кто-то умный в министерстве решил выпускать не хирургов, не акушеров-гинекологов, а врачей общей практики. То есть боевых единиц для этих самых участковых поликлиник, универсальных солдат от медицины.

Алька терпеть не могла поликлинику. Рутинная работа вызывала в ней чувство отвращения, кандалами висела на ногах и руках, мешая полету мысли и души. После реформы у Альки пропало всякое желание учиться, и она тянула лямку студента без прежнего рвения. Синий диплом, так синий. Лишь бы сдать. Лишь бы скорее вырваться из давящих стен универа.

И только после занятий, когда она прибегала в мамину больничку, переодевалась в костюм медсестры и работала не покладая рук, только тогда вновь появлялась та самая Алька, которая всегда мечтала стать хирургом, глотала взахлеб книжки по специальности, резала свиную голяшку и накладывала ей швы на кухонном столе, рвалась ассистировать на операции. Это была именно та Алька, которую любили пациенты и врачи. Та самая Алька, которой не было нужды скрываться ото всех, потому что тут, в отделении ее принимали такой как она есть, со всеми достоинствами и недостатками.

Толя высадил Альку недалеко от универа, и она рванула бегом в первый корпус на практическое занятие по клинической фармакологии. Вел предмет самый противный преподаватель всех времен и народов, по мнению студентов, Геннадий Петрович Мелехов. Весь он был какой-то скользкий и обтекаемый. Вроде не толстый, и вроде каждая часть его лица в отдельности отталкивающими не были, но в целом и в общем смотреть на него не хотелось. Альку он терпеть не мог, поэтому опаздывать было нельзя.

Рысью подбегая к лестнице, Алька натянула на голову капюшон толстовки. Неосознанное желание стать самой незаметной в очередной раз сыграло с девушкой плохую шутку. Не глядя перед собой, она налетела с размаху на кого-то, идущего впереди. Больно стукнувшись грудью о твердую спину, Алька рухнула на плиточный пол. Дыхание перехватило от боли, сумка раскрылась и ручки, мобильник и тетради разлетелись по фойе. Перед глазами мерцали звездочки, руки неосознанно шарили по полу в желании подтянуть к себе поближе рассыпавшееся хозяйство.

— Растяпа корявая. — прошипел такой знакомый голос.

Алька уставилась на дорогущие черные замшевые лоферы, которые стоили как ее полугодовая зарплата. О да, она узнала и эти лоферы, и этот голос. Ей не могло не повезти больше. Вот просто никак не могло. Да она просто чемпион среди лошар! Угораздило же столкнуться с самым крутым и самовлюбленным парнем универа. Владислав Алдорин. Или как его чаще звали Влад, был не просто звездой курса, он был звездой всего универа. Краснодипломник, победитель кучи олимпиад, староста курса, президентский стипендиат. Высокий голубоглазый черноволосый кудрявый парень с ослепительной белозубой улыбкой «а ля мечта стоматолога» для всех девчонок был недостижимой мечтой. Поговаривали, что у него есть подружка за пределами универа, но никто ее никогда не видел. Зато все видели и то, что парень одевается дорого и стильно, и то, что в универ он ездит на дорогой тачке. И все знали, что денег у него куры не клюют.

— Вот же ты тупица, неуклюжая бестолковая курица. — презрительно брошенная фраза ударила хуже пощечины и лофер носком пнул тетрадку подальше от Альки. Ползая по полу и не поднимая головы, девушка собирала вещи, спеша на занятие. Подняла мобильник и сморщилась — экран прочертила широкая трещина.

— Ну все, хана мобилке… — раскисла внутренне она. Свободных денег у девушки как всегда не было, просить у Толяна или мамы было ниже ее достоинства. Значит снова придется взять лишних дежурств, да и экономить придется. Печалька настигла незаметно и накрыла с головой.