Ольга Романовская - На круги своя [СИ]

Замялась, не зная, что ответить. Тут ведь тонкая грань, шаг в сторону — оскорбление, поэтому старалась подбирать слова осторожно.

— Видите ли, меня смутило ваше предложение. Даже оба предложения. Не поймите меня превратно, но на моей родине будущий свекор ведет себя иначе.

— В Умерре глава семьи мужчина, а женщину не считают за человека, — парировал герцог, чересчур жестко для сложившейся ситуации. — В Веосе выбирает женщина, вам наверняка говорили. И не раз повторяли, как сложно продолжить род законным путем. И вот вы собираетесь лишить Филиппа ребенка.

— Но…

— Однако, — Родриго не позволил вставить ни слова, — Филипп заслуживает наказания. Семье дорого встала его дурость, но у меня хватит чести не отплатить тем же. Довольно позора и судебного решения. Пусть старается, пресмыкается перед Геральтом Свейном. Если не дурак, граф выставит огромные проценты. Теперь обо мне, — вновь быстрый взгляд способных резать без ножа глаз. — Я не собирался заводить наложницу, разыскивать добрачных детей и как-то еще портить кровь Терских. Все наследники Соуренов по традиции рождаются только в браке. Валерия немолода, раз вы наиви, миледи, скажу прямо: старше меня, и подвергать ее опасности повторных родов я не намерен. Вы подходили. Почему, позвольте сохранить в тайне. Заверяю, внешность и молодость ни при чем. А теперь забудьте! Ни слова при Валерии!

Я решительно ничего не понимала. Оставалось только смотреть и гадать, что задумал Родриго Соурен.

Ситуация запуталась еще больше. Сначала помолвка с Филиппом, которая якобы спасет жизнь брюнету, затем настойчивое предложение герцога выйти за него замуж, странная попытка откупиться от возможного брака. Планы Терских менялись каждую минуту. Ощущала себя мухой, угодившей в паутину. Чем больше дергалась, тем хуже становилось.

Герцог настойчиво поторапливал, не скрывая раздражения, пришлось идти. Однако по дороге не выдержала и спросила, каковы его дальнейшие намерения. Понимаю, глупо, все равно не скажет, но надежда умирает последней.

Родриго отделался молчанием. Более того, сделал вид, будто ничего не понял. Я проявила настойчивость и пригрозила рассказать о странном разговоре Валерии.

— Не советую, — жестко ответил герцог и до боли сжал руку. — Не вашего ума дело, какие цели я преследую.

— Но они касаются меня.

На всякий случай приготовилась бежать. Куда? Неважно, лишь бы выбраться из ловушки.

— Они касаются моего сына, — сверкнул глазами Родриго. — Пусть запомнит урок. Вы же, — он выдержал паузу и одарил взглядом удава, — ни в чем не виноваты, трогать не стану. Попросите, возьму второй женой. В отличие от Геральта Свейна я знаю, кто такие наиви, ролью содержанки не унижу, в постельную игрушку не превращу. Однако сам никогда подобную тему не подниму. Слово дамы — закон.

Похоже, нужно опять поднимать сведения о светлых. Если герцог Терский так жаждал потомства, это неспроста. К счастью, гордость для него дороже, а то бы уже выбирала бриллиант для кольца.

Положим, Родриго Соурен во многом хорош как супруг: опора, защита, сила, только вот я его боялась и не испытывала никаких романтических чувств. Наверное, дурочка, любая навсейка бы обеими руками ухватилась бы за возможность стать второй герцогиней Терской.

Пусть ответов на вопросы я не получила, зато узнала: Родриго двигала месть. Счет отца к сыну. Странно, противоестественно, но ведь речь о темных. Полагаю, дело в пытках. Страшно представить, как измывался над герцогом Соланж, если на коже остались магические ожоги. Полагаю, король лично дал разрешение на допрос столь высокопоставленной особы. Тогда его величеству тоже следует опасаться мести. Больше, нежели Филиппу. Родриго точно не забудет унижения.

Стол накрыли в шикарной столовой. Такая сделала бы честь королевскому дворцу. Повсюду позолота, фарфор, картины с пасторальными видами. Как тут обедать, не представляю. Дышать страшно!

Герцогиня уже ждала нас и, похоже, долго, раз посматривала на мужа с явным неудовольствием. Тот рассыпался в извинениях: мол, дорогая, нехорошо указывать женщине, как долго пудрить носик.

Родриго крепко сжал мою руку, но так, чтобы Валерия не видела. Не стала спорить и подтвердила его версию. Меньше всего на свете хотелось бы нажить врага в лице герцога Терского. Ответом на самозабвенную ложь стала улыбка — незаметная, краешками губ.

Пальцы Родриго нежно погладили внутреннюю сторону запястья — на грани приличия. Хотела возмутиться, но не заметила в глазах герцога ни намека на флирт. Похоже, герцог опасался моей непосредственности и того, к чему она может привести, а именно — скандала. Что ж, приму ласку как благодарность.