Кристина Вронская - Я - талисман дракона [СИ]

Мы прошли еще немного, то есть он, а я-то просто сидела на руках, и он, наконец, отошел от перил и устремился к одной из высоких дверей. Они были настолько высокими, что надо было сильно задрать голову, чтобы увидеть их конец. Интересно, для кого построен такой высокий дом с такими высокими башнями, окнами и дверями? На дверях выгравированы громадные символы пламени. А вот дверных ручек я не увидела. Но, между тем, я снова услышала его голос: он сказал странные и страшные слова. Тишина. А потом я вздрогнула от внезапного грохота. Стальные двери с неприятным жужжанием и тяжелым стуком потащились от середины в стороны. Он шагнул, даже не дождавшись, пока они полностью откроются. И мы с ним попали в очень длинный, ярко освещенный пламенем свеч, коридор. Про высокий потолок и стены я больше говорить не стану, это же ясно как божий день. Я опустила глаза и увидела приглушенного бордового цвета ковер с коротким пушистым ворсом, по которому он ступал в своих черных, блестящих ботинках. Светло здесь было и от окон с левой стороны, с поднятыми шторами и завешенными светло-желтыми гардинами. Нам стали попадаться другие парни в коридоре, которые изумленно глядели в первую очередь на меня, а потом на Мира. Если честно, мне не терпелось узнать, как я выгляжу. Они что-то говорили ему, он или кивал, или отвечал кратко. Его немногословность меня удивляла. Почему он не поговорит хотя бы со мной?

Через какое-то время он завернул по коридору вправо, и толкнул ногой дверь, сбитую из темных лакированных досок. В нос мне ударил запах свежей краски и слабый запах пихты. Дверь тихо закрылась за нами без всякого скрипа. Мы оказались внутри большущей комнаты, ярко освещенной свечами, с высокими книжными шкафами с тысячами книг, красным пушистым ковром, немного более ярким, чем том, что был в коридоре, большой кроватью, аккуратно заправленной, с темно-серого цвета бархатным покрывалом и красными завесями. Недалеко от книжных шкафов горел большой и уютный живой камин, у него стояло два, мягких на вид, кресла с алой обивкой. Но Мир понес меня к кровати. Усадил на нее и встал напротив, глядя на меня пристальным взглядом своих прищуренных ярко-зеленых глаз.

Матрас с покрывалом очень мягкий и пушистый, я буквально провалилась в него. Я взглянула на Мира, а он смотрел на меня. Затем сказал:

— Меня зовут Мироальд, — пауза. — Попробуй встать. И не падать, ладно?

Он задумчиво облизнул тонкие губы, а я сама не знаю, зачем, повиновалась. Привстала. Колени снова задрожали. От непривычки? Неужели я так давно не ходила? Удалось. Я стою. Он подошел ко мне на расстояние кисти руки и убрал мои волосы назад. Я почувствовала их спиной. Потом отошел и задумчиво оглядел меня с ног до головы, медленно, останавливаясь взглядом на каждой части моего тела, с головы до ног. Я не совсем понимала, что происходит, но что я могла сказать? Если я даже не знала, кто я. Он подошел вновь ко мне, и теперь стал меня ощупывать. Наверное, так ощупывает пациента врач, когда проверяет, болен ли человек. Взял в свои руки мои. Перевернул. Взглянул на ладони. Отпустил. Провел пальцами по моей шее, по ключицам. Я почувствовала его легкое прикосновение к моей груди, провел по моим соскам, они затвердели, а я задрожала и тихо вздохнула, спустился к животу и дальше, вниз. Как раз там, под животом у меня растеклось приятное тепло, а потом он взял меня за подбородок и сказал, глядя мне прямо в глаза, разглядывая мое лицо:

— Надо дать тебе имя.

Мне хотелось, чтобы он прикоснулся ко мне снова, прижал меня к себе, снова ощутить то незнакомое, но такое желанное тепло внизу. Но Мир просто задумчиво посмотрел на меня и проговорил негромко:

— Онифэль. Теперь тебя зовут Онифэль.

Мне нравилось это имя. Оно казалось красивым.

— Теперь оденься, а потом я приду за тобой. Одежда на кровати.

Я обернулась и увидела красивое парчовое платье цвета темного фаербрика, со слоем атласной льющейся ткани и нашивками из блестящей органзы по краям. Я хотела поблагодарить Мира, но его в комнате не оказалось.

Вскоре я уже прохаживалась туда-сюда в этом прекрасном платье. Мне так нравился шелест юбок, что я, взяв рукой, то и дело, водила ей с юбками вперед-назад. Я тихо хихикнула.

— Значит, вот ты какая, — услышала я мягкий мужской голос со стороны двери и подняла глаза на того, кто говорил.

Прислонясь к дверям, и сложив руки на груди, стоял высокий стройный молодой парень, которому, возможно, недавно исполнилось двадцать два, двадцать три года, и совсем недавно еще был юношей, но мужественность его черт лица уже начала проступать высокими скулами и резко очерченным подбородком. Я молча смотрела на него, не зная, что сказать.