Марина Комарова: Секретарь демона, или Брак заключается в аду [litres]

– Детки с другой стороны улицы прибежали, ты не пугайся, – зачем-то сказала моя собеседница.

Дворик чем-то напоминал наш одесский. Двухэтажные дома, несколько внутренних лестниц, спускающихся прямо во двор. И, зуб даю, множество глаз, которые наблюдают за нами из окон.

– Сарабунда! – донеслось сверху. – Кого ты привела?

Я подняла голову и увидела перегнувшуюся через перила хлипкого балкончика с химерами даму цыганской наружности и впечатляющего объема. Большие черные глаза, крючковатый нос, родинка над верхней губой, подбородок… двойной. Но элегантный. Черные кудри, такие, что аж зависть берет. На удивление длинная шея, внушительная грудь и… внушительное все остальное. Возраст определить сложно, но явно давно минули трепетные восемнадцать, несравненные двадцать пять и приувядшие сорок восемь. При этом на лунообразном лице не было ни намека на морщины, а в волосах ни серебринки. Наряд женщины – нечто цветастое, яркое и широкое.

– Цира, это Ада! – громко крикнула тетушка Сарабунда. – Она теперь тут будет жить.

– А-а-а, хорошо. Только скажи ей, чтобы зашла ко мне, я ей погадаю. И пусть не берет мою сковородку из замороченного чугуна, она очень дорого стоит!

– Хорошо! – махнула рукой Сарабунда и тут же буркнула под нос: – Больно тебе нужна та ее сковородка, купила на райской распродаже и носится как с писаной торбой, я говорю.

– А почему вы решили, что я тут буду жить? – поинтересовалась я, переступая через развалившегося на дорожке жирного рыжего кота.

– Мр-р-р, – отреагировал кот и презрительно дернул лапой.

– Извините, – пробормотала я, стараясь не наступить на пушистый хвост.

– Каждый человек должен где-то жить, – невозмутимо ответила тетушка Сарабунда. – Разве я не права? Осторожнее, тут ступеньки с дырками.

– Правы, конечно, – согласилась я, – только дом у меня не здесь.

– Теперь будет здесь, – ни капли не смутилась она. – Вот эта дверь, смотри, какая миленькая.

После ступенек с дырками, сквозь которые можно было разглядеть траву, камни и муравейник, на дверь было страшновато смотреть. К тому же в какую-то секунду мне показалось, что за нами наблюдают еще внимательнее. И этот наблюдатель – мужского пола. Потому что так «раздевать» взором умеют только мужчины определенного статуса, определенного возраста и определившиеся с женщиной.

Дверь и правда была миленькой, чего уж там. Аккуратненькая, чистенькая, с изящной ручкой, витым карнизиком и, неожиданно, кодовым замком.

Тетушка Сарабунда быстро набрала комбинацию, дверь приглашающе распахнулась.

– Идем!

Меня снова ухватили за руку и втянули в коридор.

Не успела я ступить пару шагов, как на меня вдруг что-то напрыгнуло, впечатав спиной в стену.

– А-а-а! Спасите! – взвизгнула я, рефлекторно выставив руки, однако их тут же прижало к бокам, словно кто-то сгреб меня в стальные объятия.

– Уи-и-и-и! – раздался радостный визг, от которого у меня все внутри похолодело, потому что я никогда раньше не слышала таких звуков.

– У тебя совесть вообще есть? Или ты где-то ее потерял? – раздался возмущенный голос тетушки Сарабунды. – Кто так встречает гостью?

– Уи-и! – тут же прозвучало уверенно, и когтистые пальчики погладили мою щеку.

Погладили на удивление ласково, так, что не появилось желания дернуться, а, наоборот, захотелось ощутить это снова. Будто любимый котик лапкой тронул щеку.

И тут же я озадачилась возникшими ассоциациями. Хоть животных и люблю, но подобных мыслей не возникало никогда. Определенно последние полчаса не идут мне на пользу.

– Не верещи, – сурово сказала тетушка Сарабунда. – Слезь немедленно с девочки, она только сюда попала. Не хватало еще, чтобы решила, будто у меня тут живут свиньи, а не бесы.

Если она думала, что сказанное сделает ситуацию легче, то глубоко ошибалась. Фантасмагория какая-то! А бежать некуда – меня кто-то держит!

Щелчок выключателя – и небольшой коридорчик тут же озарило вполне привычным электрическим светом. Зеркало, шкаф, полки, плетенные из лозы, на которых стояло множество керамических фигурок. Ну… мне так показалось.

Но все это я увидела за долю секунды, потому сейчас важнее было рассмотреть совсем не это, а того, кто повис на мне, словно на родной-дорогой мамочке, которая вернулась из годичной экспедиции в Антарктиду.

Оно было ушастое, большеглазое и умильное до слез. Все мохнатое, черное, с маленькими рожками на голове. А еще тяжелое. Если бы не стенка за спиной, то я бы точно шлепнулась назад.