Вера Чиркова - Возвращение [litres]

– Тогда живите спокойно, – твердо объявил Бес, – и никого не бойтесь. Вот мой камень вызова, если что – не стесняйся.

– Прости… – вдруг встал на колени Загерс, но дед только отмахнулся:

– Забудь. Береги ее. Идем, Варя.

И я немедленно выполнила его приказ.

«Странно… – поглядывая по сторонам, размышляла лениво, нежась в мягкой постели под пышными шифоновыми оборками балдахина. – Судя по солнышку, уже давно не раннее утро, а меня никто не будит, никуда не ведет и в плен не берет». Даже тревожно как-то, не случилось ли в этом мире чего-то еще более мерзкого, чем обычно.

Придется вставать и идти выяснять, раз никто не принес новостей.

– Пуль? – Спустив ноги с поистине княжеской кровати, позвала я и замерла, заинтересованно рассматривая питомца, снова вернувшего себе прежний облик.

И что бы это значило? Он больше не ощущает опасности или не видит вокруг никого, достойного личного охранника? Ну вот почему я не вложила в паука способность разговаривать? Или тогда он уже считался бы условно разумным и требовал особого отношения, как денгулы?

Кстати, любопытно бы послушать, как совет будет с ними разбираться. И кто они теперь, преступники или все же борцы за свою независимость?

Размышляя об этом, я спокойно умылась и оделась, выбрав для разнообразия легкое ситцевое платье. На улице стояла почти тропическая жара, поэтому решила сделать здешним правилам только одну уступку – длинную юбку. Зато верх создала как у сарафана – с широкими лямками и легкими крылышками.

Подколола волосы повыше, поправила челку и, полюбовавшись в зеркале на успевшее где-то загореть лицо, решительно вышла из спальни.

Чтобы тут же застыть столбом при виде сладко спящего прямо передо мной Дана.

Нет, спал он не на голом полу. На толстом ковре и пышном тюфяке, и даже подушка с кружевными оборками под головой имелась. Но почему-то устроился не на широком диване и не в соседних свободных комнатах, которых тут, в личном княжеском крыле, около десятка.

Может, хотел о чем-то мне сказать или предупредить? Потому и лег под дверью, чтобы я не прошла мимо? Или у меня снова появились враги и Дан собирается защищать меня своей грудью?

Я покосилась на выглядывавшее из-под покрывала худое плечо инквизитора и отмела это предположение. Он ведь знал, что мои пауки на страже, они быстрее и бдительнее, а главное, неподкупнее любого охранника. Да и не в привычках магов лично охранять свои владения, им проще наставить щитов, хитроумных ловушек и сигналок.

Значит, все же собирался поговорить, пока я еще не ушла. И это мне нравится – никогда не понимала людей, которые обожают разбираться с личными проблемами во всеуслышание, словно напоказ.

В таком случае придется ждать, пока Дан проснется.

Хотя кофе хочется все сильнее… но это легко совместить.

Я осторожно присела на край тюфяка, создала себе чашку кофе и с удовольствием пригубила, почти физически ощущая, как в душе воцаряется давно забытое благоденствие. Такое, какое возможно только в детстве, когда сидишь, прижавшись к уютному боку бабушки, грызешь домашний сухарик и слушаешь рассказ про ее молодость, злющего козла и громадного преданного пса по кличке Верный.

Кстати про собак… Теперь я наконец осознала, какого питомца нужно создать для дочки Линса. В этом мире домашних животных вообще меньше, чем у нас, и тому есть важная причина. Непросто им выживать во время катастроф, да и не всех удается спрятать в убежищах.

А бойкому ребенку магистра идеально подойдет колли, преданная и самоотверженная спутница и защитница, никогда не позволяющая себе укусить хозяина. Только лапы ей придется сделать кошачьими и добавить умение лазать по деревьям и стенам.

«Дан чем-то похож на такого пса», – мелькнула насмешливая мысль, и я поймала себя на беззастенчивом разглядывании своего жениха. Снова похудел, скулы так и торчат, под глазами тени. Как он умудряется так выкладываться? Ведь вроде мечом не машет и даже фаерболами не швыряется. Просто рассказывает запуганным и заблудшим селянам и ремесленникам об их ошибках и убеждает вернуться к мирной жизни.

Нужно добавить ему сил… Рука сама потянулась к мужской груди, и я ошеломленно притихла, не поверив с первого раза собственным, натренированным за последние дни ощущениям целителя.

Это что же получается, они меня обманывали? Там, в тех мятежных городах, куда он уходит как десантник, вовсе не так уж спокойно и безопасно?