Ирина Шевченко: Осторожно, женское фэнтези! [litres]

– А чего ты ожидала? – спросил Мэйтин. Бог вышагивал по не расчищенной от снега обочине, не оставляя следов. – Что он тут же предложит Элизабет руку и сердце? Она ему сводный хор чучел среди ночи прислала. А до этого чуть не отравила дымом с ароматом лаванды. А еще раньше…

– Хвост наколдовала! – в сердцах оборвала я перечисление наших с Элси чудачеств. – И что? Это любовное фэнтези, юмористическое притом. И не такое могло быть!

– Так ты думаешь, что оказалась в дамской книжке?

– Ничего я уже не думаю! – огрызнулась я.

– Это зря. Думать надо.

Не был бы богом, отхватил бы пару подзатыльников, а так я лишь набрала в легкие побольше воздуха, чтобы сказать, куда ему пойти со своими поучениями… и медленно выдохнула, увидев идущего мне навстречу… человека? Вряд ли. Но, полагаю, это был мужчина. Высокий, тонкокостный. Двигался он быстро, но плавно, и темно-зеленый плащ колыхался в такт его шагам. Длинные волосы, белее, чем снег вокруг, развевались на ветру. А взглянув в лицо незнакомца, я уже не могла отвести взгляда. У людей не бывает таких лиц. Узкое, длинное, с тонким носом и неяркими, но четко очерченными губами, оно завораживало непривычной красотой. Сероватая, отливающая перламутром кожа. Высокий, абсолютно гладкий лоб. Серебристые ниточки изящно изогнутых бровей. От переносицы к вискам, полукругами ложась на щеки, тянулись дорожки тонких светлых шрамов, формировавших сложный рисунок, похожий на тот, что украшал мальчишескую физиономию Мэйтина. Но самое нереальное – большие миндалевидные глаза, обрамленные белесыми ресницами. Если волосы незнакомца цветом напоминали снег, то глаза – лед, в который вмерзла агатовая бусинка зрачка: блестящие, прозрачные, разве что слегка голубоватые, хотя, возможно, это небо отражалось в них.

– Э-э… эльф? – я проводила взглядом беловолосого, осмысливая пришедшую от Элси подсказку-воспоминание. – Мэйтин, ты издеваешься? Эльфы же не такие!

– Разве? – прищурился бог. – Сейчас проверим.

В руках у него появилась книга, забросившая меня сюда.

– Эльфы, эльфы, – он быстро переворачивал страницы. – Вот! Нечеловечески прекрасные. Нечеловечески же? Светловолосые. Так? Глаза как драгоценные камни.

– Какие камни? – я схватилась за голову. – Бриллианты?

– А что?

Я махнула рукой. Хорошо хоть не рубины.

– Уши длинные, острые, – закончил описание Мэйтин.

Ушей я не рассмотрела, но надеюсь, длинные – это не как у Будды, с оттянутыми до плеч мочками.

– Как надо длинные, – заверил бог.

– У Элизабет в роду были эльфы, – вспомнила я.

– В прошлом, после заключения мира, некоторые договоры скреплялись брачными союзами. Но редко: это людская традиция, эльфам она непонятна.

– Договоры? – расстроилась я. – А любовь?

– Между эльфом и человеком? О таком даже ты не писала.

– Рассказывай, – потребовала я. – О чем я писала, о чем не писала и о чем писала, но не так, как оно получилось.

– Получилось именно так, как писала, – заявил бог. – Понятнее писать надо.

Развлекалась я, вот и впихнула в книжку все, что хотелось. Канализацию, например. Поезда, дирижабли. Телефон, по которому из любого корпуса можно дозвониться ректору. Анализ крови: Мэг в третьей главе рассказывала…

Я с ненавистью поглядела на желтые бумажки: ускорила прогресс на свою голову!

– Нормально вышло, – утешил Мэйтин. – К тому же у нас тут магия, а это фактор немаловажный. Наука развивается другими темпами и идет другими путями. Разберешься по воспоминаниям Элси. А что не вспомнишь – сама узнаешь.

– Угу. Испытаю на собственной шкуре.

– Вот именно! В хорошем смысле, конечно.

И почему чем дольше я его знаю, тем меньше доверяю его словам?

Мэйтин мысленный вопрос проигнорировал.

– Куда сначала? – полюбопытствовал, кивнув на листочки с распоряжениями ректора.

– Кровь сдавать, – ответила я угрюмо. – Натощак, как положено.

Потом пороюсь в заемной памяти и наскребу что-нибудь на зачет по драконам. Нет, ну сложно было Оливеру оказаться одним из них?! Потому что белобрысый божок прав: если мир и люди, его населяющие, хотя бы на пятьдесят процентов реальны, без предназначения этот красавчик в Элси не влюбится. А в книжке все логично выходило.

– Логично? – Мэйтин насмешливо хмыкнул.

– Любовь зла, – промычала я. – И не такие влюбляются. И не в таких.

– А-а, в этом смысле…

– Ты же бог! – накинулась на него я. – Сделай так, чтобы он меня… ее полюбил!

– Я не такой бог.

– Ты никакой бог! Ничего не знаешь, ничего не можешь. Зачем такой нужен?