Пинтип Данн - Забыть завтра

— Этого больше не повторится, — сказала я. — Я сожалею.

— Не извиняйся передо мной. Подумай, как бы ты себя почувствовала, если бы никогда больше не увидела свою сестру снова.

Изображение шоколадного торта плыло у меня в глазах. Это так несправедливо. Я бы никогда не позволила им забрать у нас Джессу. Маме это известно. Я просто хотела посмотреть на солнце. Жизнь продолжается.

— Этого не произойдет, — говорю я.

— Ты этого не знаешь.

— Я узнаю. Вот увидишь. Завтра я получу свое воспоминание, и в нем мы будем счастливы, и в безопасности, и вместе навсегда. Тогда ты больше не сможешь на меня кричать. — Я вскочила на ноги и задела рукой этажерку для выпечки. Она полетела на пол, разбив торт на сотню маленьких кусочков.

Джесса закричала и выбежала из комнаты. Я забыла, что она все еще тут.

Мама вздохнула и обошла стол, чтобы положить руку мне на плечо. Напряжение схлынуло, оставив после себя обоюдную вину за спор на глазах у Джессы.

— Что ты выбираешь? Убрать этот беспорядок или поговорить со своей сестрой?

— Я поговорю с Джессой. — Я, как правило, оставляла мамочке более сложное, но я не вынесу перебирание остатков шоколадного торта в поисках кусочков, которые еще можно спасти.

Мама стиснула мое плечо.

— Хорошо.

Я повернулась, чтобы уйти, и увидела обеденный стол с пустыми тарелками, красиво разложенными салфетками и крошками, покрывающими пол, как будто здесь уронили горшок с цветами.

— Прости за торт, мам.

— Я люблю тебя, милая, — сказала моя мама. Это не было ответом, но это единственное, что имело значение.

Джесса свернулась калачиком на своей кровати, ее фиолетовая набивная собачка, Принцесса, была зажата под подбородком. Стены в ее комнате были затемнены, так что комната была освещена только лунным светом, проникающим сквозь жалюзи.

— Тук, тук, — произнесла я от двери.

Она что-то пробормотала, и я вошла в комнату. Присев на кровать, я погладила ее по спине между лопаток. С чего начать? Мамочка в этом настолько лучше меня, но с тех пор, как она взяла на работе дополнительную смену, я заменяла ее все больше и больше.

Раньше я волновалась, что не смогу подобрать нужные слова. Когда я сказала об этом маме, она сдула челку со лба.

— Думаешь, я сама знаю, что делаю? Я импровизирую по ходу дела.

Так я дала моей сестре миску с мороженым, когда Алиса Биттерман сказала ей, что он больше не будут друзьями. А когда Джесса сказала мне, что боится монстров под кроватью? Я дала ей игрушечный тазер и сказала пристрелить их.

Может быть, это не лучший способ исполнения родительских обязанностей, но я не родитель. Джесса повернула голову, и под светом от стен я разглядела слезы в ее глазах. У меня сердце перевернулось. Я бы отказалась от каждого съеденного сегодня за ужином кусочка, лишь бы убрать эту грусть. Но уже слишком поздно. Еда уже устроилась у меня в животе, тяжелом и плотном.

— Я не хочу уходить, — сказала она. — Я хочу остаться здесь, с тобой и мамочкой.

Я обхватила ее руками. Ее колени впились мне в ребра, а голова не совсем поместилась под подбородок. Принцесса свалилась на пол.

— Ты никуда не отправишься. Я обещаю.

— Но мамочка сказала…

— Она напугана. Люди говорят самые разные вещи, когда они напуганы.

Она засунула костяшку пальца в рот и прикусила ее. Мы отучили ее сосать большой палец много лет назад, но старые привычки тяжело уходят.

— Ты не пугаешься.

Если бы она только знала. Я боюсь всего. Высоты. Маленьких, замкнутых пространств. Я боюсь, что никто никогда не полюбит меня так, как мой папа любил мою маму. Я боюсь, что завтрашний день не даст мне тех ответов, которых я ждала.

— Это неправда, — вслух произнесла я. — Одного я боюсь.

— Чего?

— Щекоточного монстра. — Я атаковала. Она закричала и стала извиваться, ее голова металась из стороны в сторону. Я вздрогнула, так как она почти врезалась лицом в металлическое изголовье. Но это было то, чего я добивалась. Смеха, сотрясающего все тело. Криков, которые исходят из глубины её живота.

Через целых двадцать секунд я остановилась. Джесса плюхнулась на подушку, руки бессильно лежали по краям. Если бы только я могла уничтожить тему разговора так просто.

— Для чего я им? — сказала она, когда ее дыхание пришло в норму. — Мне всего шесть.

Я вздохнула. Нужно было щекотать ее дольше.

— Я не уверена. Ученые полагают, что паранормальные способности — это передовой рубеж для технологии. Они хотят исследовать их, так что они хотят понять.