Галина Гончарова - Зеркало отчаяния [litres]

– Мария-Элена, я подумал и решил, что мы едем все. Вместе.

– Да, дядя Астон?

– Несправедливо будет бросить Даранель одну…

Да и опасно. Юная девушка, одна, в глуши… а вокруг ведь мужчины водятся! Либо жену оставлять, либо дочь забирать с собой, так-то.

– Я не возражаю. И буду рада видеть виконтессу в своем доме.

Граф улыбнулся. Он и не сомневался.

– К сожалению… есть одна проблема.

– Какая же? – искренне удивился граф. – Все собрано, после обеда можно выезжать…

– Моя служанка.

– А что с ней? Ах, да… вы знаете, что она…

– В тягости. Знаю. Ее муж погиб.

Астон кивнул.

– Может, проще будет ее оставить здесь? В Арадоне?

Малена покачала головой.

Ну не скажешь ведь в лицо, что Ровена не столько служанка, сколько телохранительница.

– Ровена была верна мне. И я ее не брошу. Поймите меня правильно… я и так многого лишилась.

Астон подумал, пришел к каким-то выводам и кивнул.

– Хорошо. Но в чем трудности?

– Я хочу, чтобы она ехала в карете со мной. Ребенок – все, что у нее осталось от мужа, а поездки в возке с вещами она не выдержит.

Астон подумал пару минут.

– Почему бы нет? Я поеду с женой, Астела с Даранель, а вы со своей служанкой.

– А Динон?

– Он уже сказал, что поедет верхом. Но если устанет…

– Я буду рада его видеть. Конечно, лучше ему поехать с сестрами, но полагаю, и так ущерба моей репутации не будет.

Астон фыркнул.

– В карете. В присутствии служанки. На полном ходу…

Малена представила себе описанную картину и усмехнулась:

– Дураков всегда хватает.

– Значит, мы ни о чем им не расскажем.

На том и порешили.

Около двух часов дня большой обоз под надежной охраной покинул твердыню Ардонских и направился в сторону моря. Там они погрузятся на корабль и морем отправятся в Аланею…

– Мы едем, едем, едем…

Матильда и не думала грустить. Она напевала, она была весела и счастлива, она подшучивала над подругой. И Малена тоже оттаивала.

Что умирать раньше смерти?

Вот приедут они в столицу, там и будут решать, с кем дружить, с кем враждовать, за кого замуж выходить… А пока чего переживать?

Надо ехать, смотреть в окно на пейзажи, обдумывать идею рессор и просто быть счастливыми. Разве мало?

Вот эти мгновения спокойствия, тишины, неизменности и уюта?

Поверьте, иногда это очень, очень много.

Его высочество принц Найджел

Лэ Стиорта.

Интересно, откуда она?

Принц критически осмотрел дом по улице Могильщиков. Самый обычный дом.

Окна, крыша… разве что окна стеклянные, это очень, очень дорого. Хозяйка дома не бедствует. И ее не любят…

Человек, у которого он спросил, как найти Лэ, дом показал, но сам удрал быстрее ветра.

Дурная слава?

Принц не боялся ни Брата, ни Паука, а потому хмыкнул и поднялся на крыльцо. Взял кольцо, намереваясь постучать… Однако!..

Медное кольцо было выполнено в виде паутинки. Как бы намекало… Но стоит ли обращать внимание на подобные глупости?

И Найджел решительно стукнул. Раз, другой…

Дверь скрипнула и медленно отворилась. Из темного коридора пахнуло травами. А потом по стене медленно начали зажигаться огоньки. Один, второй… они как бы приглашали идти за собой.

Найджел поежился, но решил не пренебрегать приглашением. Знал, к кому шел.

Слуга, который и послужил источником «паранормальных явлений», усмехнулся в кладовке.

Много таких дураков к хозяйке приходит. Пф-ф-ф-ф!

Не так сложно потянуть за специальную ручку, открывая дверь. Да, и петли тоже не смазывать, добиваясь зловещего скрежета. И спрятаться в кладовке.

А оттуда уже поджечь тонкий шнур, который идет по медной трубе. Он-то и зажжет светильники.

Ага, магия… как же!

Но почему не нажиться на дураках?

Найджел медленно шел за огоньками и все сильнее нервничал. Проклятый коридор был темным, как задница угольщика, и клятые огоньки скорее подчеркивали тьму, чем рассеивали ее. С потолка свисало нечто…

Паутина?

Она омерзительно мимолетно прикасалась к лицу Найджела. И принц нервничал все сильнее. А потом уперся носом в занавесь. Черную, как и поло-жено.

Отдернул ее – и остолбенел.

Перед ним была большая комната. По стенам развешаны пучки остро и пряно пахнущих трав, с потолка свисало чучело совы, и еще одна сова сидела на жердочке, вделанной в стену. Но эта оказалась живой. При виде человека она несколько раз недовольно ухнула.

Горели факелы.

А посередине комнаты стоял стол, за которым сидела женщина.