Мари Аннетт: Алая зима (ЛП)

Она посмотрела на пруд в саду и спешно перевела взгляд на дом. Ей не стоит бояться священного пруда. Она же не параноик? Воздух охлаждал ее кожу, она спрятала руки глубже в рукава.

Свет лился из ближайшего проема, двери были чуть раздвинуты. Голоса доносились до нее: медленный и дрожащий голос Фуджимото и резкий тон Нанако. Пахло мисо-супом, и она сглотнула. Она поспешила к комнате.

У дверей в нос ударил запах горелого масла. Она отпрянула.

- …не стоило оставлять плиту без внимания, мы можем оскорбить госпожу, - теперь резкие слова Нанако было хорошо слышно. Кривясь, Эми делала еще шаг назад.

Голос Фуджимото было слышно четче, он мог быть прямо за дверями.

- Я оставил всего на минуту…

- Я просила посмотреть всего минуту, - рявкнула Нанако. – Если хотите впечатлить маленькую принцессу изысканным ужином, можно было постоять тут тридцать секунд.

Фуджимото что-то пробормотал.

- Зачем вы согласились на это? – звякали тарелки, запах гари стал сильнее. – У нас два фестиваля на носу, нужно отремонтировать крышу храма к зиме. Не хватало еще и нянчиться с мико из Шиона семь недель. Она им так надоела, что они не могла потерпеть ее еще два месяца?

- В Шионе для нее слишком опасно. Ты знаешь, что случилось три года назад, - он неловко кашлянул. – Всего два месяца. И пока мы будем заняты заботой о ней, храм Шион предложил помочь с ремонтом, как и добавить пару нововведений, в ответ на наше гостеприимство и…

- Они вас подкупили, - перебила Нанако со звоном, словно сковорода ударилась о плиту. – Нам не нужны их деньги.

- Не только деньги, - Фуджимото почти скулил. Он кашлянул. – Принимать камигакари – честь. Она первая за сотню лет, Нанако. И камигакари в нашем храме. Это честь.

Нанако фыркнула.

- Она не первая за сотню лет. Просто она первая столько прожила.

Эми вздрогнула и попятилась.

- Мико Нанако, - голос Фуджимото стал строже и уже не дрожал. – Ты не подведешь нас. Ты покажешь все уважение камигакари, пока она с нами, и мы заслужим этим благословение ками.

Девушка издала звук, похожий на рычание.

- Я буду служить ее испорченному высочеству изо всех сил, и все прошло бы лучше, если бы вы не испортили ее ужин. Прочь из кухни, чтобы я все переделала.

Фуджимото кашлянул, зазвучали шаги. Эми развернулась, ее носки скользили по доскам, она поспешила прочь по тропе. Зал, ведущий к лестнице, был ближе, чем ее комната, и она завернула за угол и прижалась спиной к стене. Дверь ее спальни выходила на открытый сад, был велик риск, что ее кто-то заметит. Она мяла в руках край длинного рукава, чувствуя себя здесь глупо. Если она вернется в комнату, может прийти Фуджимото и начать неловко извиняться за поздний ужин. Решив избавить себя от этого, пока пошла по залу к двери, обула сандалии и вышла за дверь.

Снаружи она вдохнула освежающий воздух. Унижение пыталось пробраться к ее сердцу, но она отогнала его. Не по ее вине Шион был опасным. Не по ее вине ее перемещали из храма в менее заметный храм каждые шесть месяцев последние три года. Не по ее вине Шиону приходилось торговаться с храмами, чтобы ее забрали, словно она была попрошайкой-замарашкой, молящей о ночлеге. Как и сказал Фуджимото, принимать ее было почетно. Но был риск нападения, и потому к ней приставляли двух сохэев. Конечно, Шион отплачивал храмам за проблемы.

Она не была виновата, что не нравилась Нанако. Многим мико она не нравилась. До нее у них был шанс. Может, Нанако каждую ночь молилась, чтобы выбрали ее, как делала и Эми. Но ками выбрала Эми, и Нанако так и останется мико в забытом храме маленького городка у горы.

Вздохнув, она бесцельно пошла по каменной тропе. Она вела за угол дома, мимо сада, объединялась с главной дорогой, что вела к… мосту.

Конечно, она остановилась вдали от моста, дрожа из-за снега и жалея, что на ней нет еще нескольких слоев одежды. Она и не планировала гулять. Нервно пригладив волосы, она посмотрела на невинный мостик. Он был длиной в десяток шагов. Переходить его быстро. А пруд не мог быть глубже пары футов.

Три года назад мост был намного длиннее. Хотя ручей мог быть и не глубоким.

Она закрыла глаза и медленно вдохнула, а каждый выдох создавал белое облачко перед ней. На восьмом вдохе она пошла уверенно вперед. Топ, топ, топ. Ее сандалии стучали по доскам.

Ее сердце колотилось в груди, с каждым шагом становилось все страшнее. Последнюю часть она преодолела в прыжке, размахивая руками, и приземлилась неловко на тропу. За ней беззвучно насмехался пруд.