Мари Аннетт - Алая зима (ЛП)

- А ты хороша в этом, - отметил он.

- В чем?

Он махнул в сторону, куда ушла Мияко.

- Разговоры с детьми, людьми, объяснения о ками.

Значит, он все слышал. Ей стоило пристальнее следить за ним. Она думала, что его нет рядом.

- Мне не хотелось бы, чтобы ты дышал мне в спину каждую минуту, - сухо сказала она, поднялась на ноги и прошла мимо него. – Здесь я не в опасности.

Он пошел за ней, и она почти топнула по мосту – но она бы никогда не топнула – не скрывая свое раздражение. Ее сердце снова заколотилось, раздражая ее еще сильнее. Она замерла посреди моста и глубоко вдохнула сквозь сжатые зубы. Когда страх немного отступил, она положила ладони на гладкий деревянный поручень, будто наслаждалась видом пруда и сада, а не пыталась упрямо одолеть страх.

Катсуо рядом с ней прислонился боком к поручню, то ли показывая бесстрашие перед маленьким мостиком, то ли пытаясь поддержать ее примером.

- Знаю, я перегибаю в присмотре за тобой, но это место… Не знаю, почему гуджи отправил тебя в этот храм, - сказал он, упоминая Ишиду, главного каннуши Шиона. – Место далекое, да, но слишком далекое. На севере и западе лишь незаселенные горы. Ты знаешь, что означает дикая местность.

Он повернулся к пруду. Он смотрел на север, на ближайшую гору, окрашенную осенними цветами, возвышавшуюся над верхушками деревьев. Она-то знала, что означают далекие и дикие места. Ёкаев. Ками требовались люди для присутствия в земном царстве, их можно было чаще найти там, где жили люди. Но многие ёкаи предпочитали дикие места без людей.

- Я прибыл на неделю раньше тебя, - продолжил Катсуо, - и успел осмотреться. Я нашел следы ёкаев ближе, чем в десяти милях от храма. Они смелее обычного. Чаще всего они избегают людей – особенно сохэев – но мы с Минору нашли их следы, смешанные с нашими, когда осматривал окрестности. Они ходили за нами.

Он провел рукой по растрепанным волосам.

- И ёкаи в нескольких других местах стали вести себя стран. На прошлом задании я расследовал атаки ёкаев на востоке Шиона. Мертвые животные и два пропавших ребенка, - он тряхнул головой. – Я проверил все офуда, когда прибыл сюда. Каннуши Фуджимото поддерживал их состояние, так что земли храма безопасны, но я все равно беспокоюсь. Почему гуджи Ишида выбрал маленький храм у города и заселенных ёкаями гор?

Ее пальцы сжались на поручне, она уже жалела, что остановилась посреди моста, показывая преодоление страха. Но если уйти сейчас, она признает поражение. Мысль о горах с ёкаями вокруг храма пугала ее. Может, Аматэрасу пыталась предупредить ее быть осторожной из-за опасности вокруг храма.

Она боролась с желанием проверить офуда, что она всегда носила в скрытых карманах в рукавах. Бумажные талисманы могли защитить от атак ёкаев, но она еще никогда их не использовала. Пока она была на священных землях, ей не требовалось проверять способности.

- Гуджи Ишида выбрал этот храм, - сказала она, стараясь звучать спокойно, - потому что он такой маленький и отдаленный, что никто и не подумает, что я здесь. А еще потому, что церемония солнцестояния уже довольно близко.

Катсуо дернул плечами. Она посмотрела на него краем глаза, пытаясь увидеть его как Мияко. Высокий, широкоплечий и красивый, он не сильно отличался от себя семнадцатилетнего, в которого три года назад она влюбилась, но теперь она ничего такого не чувствовала. Он был красивым, но это красивое лицо вызывало столько плохих воспоминаний, печали, вины и унижения.

- Церемония… - вяло повторил он. – До солнцестояния меньше двух месяцев. Так мало…

Не обращая внимания на тревогу, она уверенно улыбнулась.

- Скорее бы. Последние три года я боюсь каждой тени, но после солнцестояния все ёкаи будут бояться меня .

Он напряженно посмотрел на нее темными глазами.

- Не стоит бояться, пока я с тобой. Я не позволю никому тебя ранить.

Все внутри нее затрепетало с жаром. О нет, только не это. Разве она сама не решила, что уже переросла влюбленность? Она отвела взгляд, мысленно ругая его.

- Я верю, что ты исполнишь свой долг умело и достойно, - сказала она вежливым тоном. Она не осмелилась посмотреть на его реакцию. Его обещание защищать ее не звучало как описание его долга.

Воцарилась тишина, нарушаемая плеском пруда. С деревьев у главного зала громко каркнула ворона.

- Какой будет церемония? – спросил он вдруг. – Каннуши не рассказывает о ней.

- Не знаю. Даже мне ничего не рассказали.

Он выпрямился.

- Что? Ты не знаешь?