Мари Ардмир - Разбуди Лихо! [СИ]

Проходя вслед за ним через пол седьмой комнаты, я тихо поинтересовалась:

— А куда мы спешим?

— На прием к Владыке и подальше от дома.

— А почему спешим? Нельзя разве письмо отправить, прошение, уведомление?

— Нет. Потому что через десять секунд я останусь без места жительства.

— Это как?

— Сейчас увидишь.

Чтобы не тратить время на слова и не прерывать самого восхитительного и приятного времяпрепровождения Люциус, зажимая почти супругу в темном углу спальни, общался с ней мысленно. Точнее, как сказать общался, он давно прокручивал в мозгу картинки эротического характера, делясь с Олимпией планами на вечер. Попутно без устали витиевато восхищался нежностью ее губ, бархатистостью кожи, приятностью округлостей. Периодически хвалил обоих за отменный вкус в выборе партнера, но чаще всего он тихо поздравлял сам себя, называя счастливчиком.

Напрягало лишь одно: в то время как дьявол был всецело поглощен происходящим, демонесса продолжала думать о насущном. А именно о спасении Гали Гари из мира серокожих.

«Дорогой, ты уверен, что они без твоего вмешательства смогут все решить?»

Занятый разоблачением красавицы из халата, он отвечал с заминкой:

«Да, уверен… Татиха я вызвал… Задание дал, сейчас он… свяжется с владыкой Ритри. Все само собой… решится, и Нардо Галю заберет…»

Развернув бесценный подарок судьбы, Люциус с наслаждением прильнул к нему губами.

«На все сто процентов уверен?»

«На все», — прошептал он, покрывая грудь демонессы жаркими поцелуями. Его руки скользнули ниже, приподнимая ее вверх для большей доступности маневра под названием «Расцеловывание».

Услышав легкий смешок, дьявол отстранился и, тяжело дыша, спросил: «Ты опять против, но боишься об этом сказать?»

«Я — за. Просто щекотно».

«Извини, ты так приятно пахнешь, что я готов тебя съесть!»

Он слегка куснул ее грудь, затем животик и вот тут услышал отчетливое и возмущенное: «Потрясная новость. А как же я?»

Дьявол тут же поспешил исправиться и потянулся за поцелуем: «Извини, совсем забыл о тебе…»

Олимпия со сладким вздохом ответила, зарылась пальчиками в его волосы и аккуратно касаясь рогов. Несмотря на ее явное наслаждение процессом, следующий вопрос демонессы был задан с раздражением: «Частично?»

«Может быть, забыл частично, — ответил Люциус, а потом с нежностью добавил, — и мне все больше кажется, что я не просто дышу тобой, я живу тобой».

Он говорил, как чувствовал, и целовал, как жил, неистово и пламенно, с затаенной надеждой на свою откровенность услышать откровение от нее.

А в итоге услышал раздосадованное и очень знакомое: «Ни хрена себе подстава!»

Дьявол вздрогнул, оборвал пьянящий поцелуй, и, не веря, уставился на разомлевшую Олимпию. Они все еще были в спальне, в его руках все еще находилась демонесса, но слышал он другую:

— Галя?

Взгляд нежной Олимпии прояснился и посуровел:

— Ты что, сейчас можешь думать о Гале?

— Нет, — Люциус просканировал спальню, но так никого и не обнаружил. — Я ее слышал. И думал, что это ты…

— А говорят, что тянут заботы в постель только женщины, — припомнила она статью из журналов четвертого мира.

— Не тянул я ее. Она сама…! Явилась. — С рыком дьявол ударил кулаком в стену, от чего каменная кладка разлетелась на куски, образовав огромное смотровое окно в соседнюю комнату.

На удивленный взгляд демонессы Темнейший смущенно извинился.

— Люциус, тебе не кажется, что история повторяется, и нам действительно нужно подождать?

— Нет, не кажется, — воспротивился он сердито. По мановению пальцев дьявола стена вернулась в прежнее состояние. Демонесса в прежнее положение — зажатой в углу. — На чем мы остановились?

— На Гале.

Дьявол фыркнул:

— На Гале свой выбор остановил твой брат, вот пусть он и…

Договорить ему не дал возмущенный вопль, колоколом зазвучавший в голове: «Тудыть вашу мать, отца не тревожить! Да, чтоб Вас перевернуло, пришлепнуло и тыщу лет не отпускало!» Пространство вокруг Повелителя Аида сжалось и вспыхнуло красным сиянием. В следующее мгновение он со стоном рухнул на колени и больной головой прижался к Олимпии.

— Милый, ты в порядке? Что случилось?

— Я осознал, что сам с ней разберусь… Сейчас встану…, найду и так разберусь… — позабыв о любви и прочих приятностях, дьявол сжал в руках почти супругу. — Кто научил эту, Галю, проклятьям такого уровня?

— А может быть, они у нее в крови? — улыбнулась Олимпия, поглаживая его плечи. — Четвертый мир — колония строгого режима для существ, наделенных магией. Но кто сказал, что заключенные не могут там заводить семьи?